Натянутая струна

К августу 2014 года ситуация в зоне боевых действий на Донбассе выглядела попросту критической. Ополчение Луганска и Донецка не разбегалось, продолжало отчаянное сопротивление и регулярно добивалось тактических успехов. Однако никуда не делись те преимущества украинских сил, которые по умолчанию есть у регулярной армии. «Збройные силы» опирались на ресурсы сорокамиллионной страны, могли пополнять войска на фронте по мобилизации, оснащая их с гигантских, сохранившихся с советских времен, складов вооружением, техникой и расходниками. База ополчения была ровно на порядок меньше – население Донбасса составляло лишь около 4 млн человек, причем речь не шла о мобилизации: это были на 100% добровольцы. Бойцы из России давали прибавку на уровне 20-30%, однако даже в совокупности численность солдат и насыщенность войск техникой были несравнимы. На август численность украинских войск в зоне силовой операции составляла несколько более 30 тысяч штыков, русские располагали, по разным данным, 10-15 тысячами бойцов. Численное преимущество и стратегическая инициатива находились на украинской стороне. Поэтому, несмотря на серию очень болезненных пощечин, полученных ВСУ за май, июнь и июль, в целом ход боевых действий складывался в их пользу: территория под контролем ополчения медленно, но неуклонно сокращалась. Более того, к августу территория Донецкой и Луганской республик начала фрагментироваться. В июле угроза окружений вынудила отряд Стрелкова покинуть Славянск, а Мозгового и Дремова – отступать из Северодонецка и Лисичанска. Теперь ситуация повторялась: уже вокруг последних больших городов республик Донбасса. Луганск находился в полуокружении, медленно затягивалось отдельное кольцо вокруг Горловки. Наконец, стоял вопрос о том, удастся ли вообще удержать коммуникации в тылу Донецка. Фактически, если бы дела шли так, как они шли в течение августа, и с сентября произошел бы распад республик Донбасса на отдельные очаги сопротивления, а затем окончательный разгром ополчения по частям в цепочке котлов в крупных городах.

Некоторые обстоятельства смягчали остроту проблемы. На 2014 год Украина еще только начинала приобретать характерные для нее сейчас черты тоталитарного государства, безжалостно подавляющего инакомыслие, а силовые ведомства оставались аморфными, только переходящими на военные рельсы. Невыполнение приказов и массовое дезертирство были обычной проблемой для «Збройных сил» образца 2014 года. Кроме того, проблемой украинских войск была обычная для постсоветских армий ситуация, когда бригады и полки не укомплектованы до штатной численности и воюют отдельными батальонными и ротными группами, кое-как слаженными и оснащенными техникой по принципу «что завелось, то и поехало на войну». Местный колорит этой сборной солянке придавали добровольческие батальоны и роты, массово формировавшиеся на украинской стороне в 2014 году. Смысл массового создания таких отрядов был вполне понятен: мобилизованные обладали в среднем невысоким боевым духом, и украинское государство хотело бы получить формирования, как минимум готовые просто идти вперед и нести потери. Однако уровень боеспособности добробатов очень серьезно различался, и если в некоторых случаях ВСУ, нацгвардия и полиция получили отряды не хуже подготовленные и более активные, чем регулярные части, то некоторые из них в боевых условиях оказались полностью бесполезны, что очень серьезно скажется на ходе битвы за Иловайск.

Со своей стороны ополчение испытывало не меньше трудностей. Главная проблема состояла в крайней слабости государственных структур ДНР и ЛНР. Фактически, они не могли организовать мобилизацию по всем правилам, имели мизерное количество любых собственных ресурсов – от денег до оружия, а полевых командиров ополчения руководство республик могло скорее уговаривать, чем отдавать им приказы. Ополчение на сто процентов комплектовалось добровольцами, что означало более высокий в среднем уровень боевого духа и инициативы, но в руководстве повстанцев царил изрядный хаос.

Наконец, роль России в конфликте была довольно сложной. До определенного момента Россия не вмешивалась в боевые действия силами регулярных батальонов, однако поддержка ополчения была многоуровневой и критически значимой для его выживания. Дело не исчерпывалось поставками повстанцам оружия и инструкторов. В июле российская артиллерия приняла прямое участие в разгроме украинских войск, продвигавшихся вдоль границы между Россией и ДНР в «Южном котле». Теперь же предстояло использовать в боях непосредственно батальонно-тактические группы Российской армии. Они должны были стать тем мечом Немезиды, который изрубит растянутые по фронту украинские группировки.

Индейская страна

Южнее Донецка украинские силы объединялись под единым командованием в «Сектор Б» и «Сектор Д». Как обычно, эта группировка представляла собой солянку из батальонных групп различных армейских бригад. Его основная проблема состояла в полном расстройстве оперативной мысли у командования: войска сектора в течение нескольких недель пытались наступать во все стороны сразу. Эти «кавалерийские рейды» не давали осмысленного результата – украинские батальоны могли проскочить ЛНР и ДНР буквально насквозь, но города и дороги в их тылу тут же занимались снова.

В целом украинские войска «сектора Д» располагались на позициях южнее и юго-восточнее Донецка. Зона, которую они более-менее контролировали, доходила на востоке до Амвросиевки - городка к юго-востоку от Донецка и строго к югу от Шахтерска. Восточнее Донецка тянется длинная полоса шахтерских и промышленных зон и небольших городков, которая уходит в соседнюю Луганскую республику. Донецк и Макеевка (граница между ними проходит по улице) плавно перетекают в Харцызск и Зугрэс, дальше идут Шахтерск, Торез, Снежное, Красный Луч, Антрацит и множество поселков и городков вокруг. Этот район контролировало, соответственно, ополчение.

Южнее идет полоса степей и небольших лесов, среди которых поселки рассыпаны несколько реже. В этой полосе южнее Снежного, в частности, находится курган Саур-Могила. Эта полоса, по сути, стала широкой полосой ничьей земли. Украинские войска занимали полтора-два десятка опорных пунктов, но контролировали только ту территорию, которую могли визуально наблюдать с этих позиций. В свою очередь, ополченцы могли более-менее свободно маневрировать за пределами зоны обстрела блокпостов. Эта «серая зона» простиралась примерно на 15 км с севера на юг и примерно на 40 км с запада на восток.

В течение августа ополченцы нанесли несколько болезненных тактических ударов украинским войскам в этом районе. Несколько опорных пунктов украинских войск или было разгромлено, или их гарнизоны отступили самостоятельно.

В результате, при формальном изобилии украинских частей в «секторе Д» фактически там оставалось не так уж много войск, которым можно было отдать какой-то приказ: многие подразделения или понесли тяжелые потери, или самовольно отошли в тыл.

В этой обстановке украинские военные и начали штурм Иловайска.

В тыл Донецку

Несмотря на всю хаотичность операций лета 2014, система в украинских операциях все же имелась. Общий замысел был направлен на раздробление Донецкой и Луганской республик, отсечение от помощи со стороны России и переваривание котлов одного за другим. Попытка разом окружить всю территорию республик в июле увенчалась «Южным котлом», менее масштабное решение с прорывом через пояс городов восточнее Донецка выродилось в рейды без внятных результатов. Теперь командование ВСУ решило еще раз урезать амбиции. Именно так в планах и появился Иловайск.

Иловайск – маленький городок с железнодорожной станцией и широким частным сектором на равнине восточнее южных окраин Донецка. Почему в качестве цели был выбран именно он, понятно: наступление на него с юга не требовало большой глубины удара. Взятие Иловайска позволяло попробовать пробиться дальше на север через поселки, не мучаясь с жестокими боями в плотной каменной застройке Донецка и Макеевки. После штурма оставалось только взять Харцызск или Зугрэс, после чего связь Донецка с «большой землей» оказалась бы предельно затруднена, а на севере оставалась равнина, на которой украинские войска могли спокойно реализовать свое преимущество в тяжелом вооружении и получить помощь от группировки, наступающей навстречу из района Дебальцево. После этого окружение столицы ДНР становилось решаемым делом. Словом, план был реалистичным, чем и опасным. Оставалось найти, кто будет эту задачу решать.

С этим было сложнее. Из-за нехватки сил у регулярных армейских подразделений задачу решили выполнять силами добробатов. В украинской прессе описаны некие загадочные переговоры, на которых командиров добробатов стимулировали деньгами (речь шла о 300 тыс долларов), но это непроверяемые спекуляции.

Атака на Иловайск 6 августа вышла скорее разведкой боем. На 10 число было назначено наступление частями нескольких добробатов: «Шахтерск», «Азов», «Донбасс» при поддержке армейской бронетехники и целой россыпи отдельных отрядов других добробатов. Правда, они действовали отдельными отрядами и в совокупности вместе с армейскими частями составляли около 950 штыков. По мнению командующего сектором Б генерала Руслана Хомчака, ополчение имело в городке 50-60 человек.

Реальная численность отряда ополченцев в городке действительно была невелика. Местным подразделением командовал Михаил Толстых, он же «Гиви», и именно на основе гарнизона Иловайска сложился батальон «Сомали». «Гиви» не имел военного образования, но был энергичным, харизматичным «самородком» – тем более с противоположной стороны также находились не прожженные псы войны. Кроме того, в городке на разных этапах воевали переброшенные туда незадолго до штурма три «славянских» роты и отряд Моторолы. Сведения о численности этих сил обрывочны, но упоминается, что после первого штурма ополчение располагало примерно 200 бойцами в Иловайске.

«Мощный укрепрайон» в Иловайске, описывавшийся в украинской прессе, представлял собой легкие полевые укрепления. Однако противник был достаточно благополучно отброшен. Украинские подразделения потеряли 12 человек убитыми и, судя по неофициальным поименным спискам потерь, погибли также 5-7 ополченцев.

Однако численное преимущество ВСУ никуда не делось. Часть отрядов, включая батальон «Азов» (запрещен в РФ) убыла из-под Иловайска, но им на замену прибыли новые. В ближайшие дни Хомчак подтянул для штурма Иловайска новую группировку, ударной силой которой стал батальон Семена Семенченко «Донбасс» силой в 220 человек. Помимо него серьезной силой была ротная тактическая группа из состава 17-й танковой бригады и, как обычно, ряд групп силой от взвода до роты.

Новый штурм состоялся 19 августа. На сей раз отрядам ВСУ удалось прорваться в глубину города и занять ряд объектов, в первую очередь железнодорожное депо. Командир «Донбасса» Семен Семенченко был легко ранен и эвакуировался – этот командир, впрочем, не в последний раз «получил ранение», требующее эвакуации в самый острый момент. Как бы то ни было, примерно половину города контролировали украинские военные, другая была занята ополчением. Линия фронта проходила по железной дороге: к западу располагались украинцы, к востоку – ополченцы. Украинские войска также охватывали город, занимая позиции за его пределами и отсекая пути отхода.

Для украинских добробатов был характерен высокий уровень жестокости по отношению к гражданскому населению и пленным, и бои в Иловайске не стали исключением. По данным Управления комиссара ООН по правам человека, несколько гражданских были расстреляны по подозрению в принадлежности к ополчению. Так, пожилой мужчина Валентин Минич был захвачен солдатом батальона «Донбасс», который объявил его корректировщиком огня. Больше Минича никто не видел живым. Тело Минича было обнаружено в наспех вырытой братской могиле во дворе школы, где во время боев располагались солдаты «Донбасса». Сорокапятилетний Игорь Труфанов прятался в подвале и был уведен украинскими солдатами, поскольку имел при себе мобильный телефон. Его тело было также обнаружено в расположении украинских сил с огнестрельными ранениями груди и живота и следами ударов по пальцам рук твердыми предметами. Кроме того, Сергей Мироненко был захвачен вместе с группой мужчин – этих людей добробатовцы регулярно избивали, требуя признаний в принадлежности к отрядам ДНР, а содержали их в металлическом шкафу в одном из помещений. Мироненко погиб во время боя между ополченцами и украинскими войсками от шального осколка. Наконец, муж и жена, работники ж/д депо Людмила Горбенко и Валерий Колесниченко были зверски избиты и расстреляны в своем доме. Кроме того, в окрестностях Иловайска зафиксирована масса случаев избиений, пыток и ограблений обывателей украинскими солдатами. Пытками гражданских и пленных в основном занимались представители батальона «Донбасс». Перед отступлением всех живых к тому моменту захваченных гражданских отпустили.

Уличные бои оказались довольно болезненными для украинских войск. За 19-21 августа погибло более двух десятков «захисников». Среди убитых был Марк Паславский, американец украинского происхождения, ветеран 75 полка рейнджеров США (покинул службу майором), служивший в «Донбассе». Погибло также сравнимое число ополченцев. Это серьезные потери для короткого столкновения. После нескольких дней боев ситуация стабилизировалась. Однако рано или поздно численное преимущество украинских сил сказалось бы на деле. Своих резервов для того, чтобы прикрыть все возможные направления прорыва, у ополчения не было. Рано или поздно ополчение просто исчерпало бы резервы.

Однако в этот момент на фронте произошли значительные, просто-таки грандиозные изменения.

Кавалерийская атака ихтамнетов

На Иловайск украинскими войсками были брошены не грандиозные, но заметные силы. На фоне разгрома украинских войск в «серой зоне» восточнее Амвросиевки началось массовое дезертирство целых частей. Российское командование к тому моменту уже подготовило крупные силы, которые должны были прийти на выручку ополчению. Эти войска должны были использоваться для короткого сокрушительного удара, не занимая линию фронта надолго и не афишируя свое присутствие. Эти требования накладывали также ряд ограничений на российских командиров: так невозможно было использовать авиацию и уж точно нельзя было позволить себе увязнуть в боях. Наряд сил на операцию известен нам только приблизительно. По украинским данным, всего в операции было задействовано восемь российских батальонно-тактических групп, в том числе четыре в ДНР, а четыре на территории ЛНР. Скромность оценки может свидетельствовать о ее реалистичности. Оценки конкретной численности, если не брать в расчет заведомо безумные «35 тысяч» российских солдат, крутятся вокруг числа в 8-10 тысяч человек, из которых до 4 тысяч действовало непосредственно в районе Иловайска. В дополнение к 10-15 тысячам донбассовских ополченцев это давало группировку, сопоставимую с украинской по числу штыков. Русские рассчитывали на огневое преимущество и эффективный маневр и, как выяснилось, не прогадали.

Поскольку в распоряжении русских уже было множество пленных в званиях до полковника включительно, слабость украинских войск в районе Амвросиевки не была ни для кого секретом. Ну а группировка украинских войск, забившаяся в Иловайск и севших вокруг него, просто-таки приглашала к удару себе в тыл.

23 августа на украинские войска от Амвросиевки до Саур-Могилы обрушился огонь российской артиллерии. Этот обстрел причинил определенные потери, но наиболее существенный результат состоял в том, что русским удалось обратить в бегство батальон территориальной обороны «Прикарпатье» в полном составе. Батальон покинул не только назначенные позиции, но и вообще театр боевых действий. Учитывая, что войск на восточном фланге украинских сил было вообще немного, бегство батальона проделало в их фронте серьезную дыру еще, собственно, до боя. Мало того, «Прикарпатье» увлекло еще и роту 28-й бригады.

Потом уже мне командир одной из рот 28-й бригады позвонил и сказал: «Юра, извини, мы уходим с блокпоста, иначе нас всех убьют». Спасибо ему за это, – рассказывал позднее украинский офицер.

24 августа министр обороны Украины Гелетей объявил, что операция развивается по плану. В этот момент российские войска пересекали границу. Судя по обрывочным данным, в основном под Иловайском сражались части российских ВДВ, 7-й и 98-й дивизий, 31-й и 56-й десантно-штурмовых бригад, а также 6-й танковой бригады.

Во время парада в Киеве по случаю дня независимости страны начальник генерального штаба Украины Виктор Муженко получил сообщение о выдвижении российской колонны в районе Амвросиевки. Получив от офицеров штаба сектора «Д» эту новость, бравый генерал произнес историческую фразу: «Не ссы! Это все херня!».

Пока генерал поддерживал бодрый дух в подчиненных, отряды ополчения с южной окраины Донецка нанесли удар на юг. Отряд «Кальмиус» вел тяжелые бои за Еленовку. Однако главным все-таки был удар со стороны российской границы.

Сняли мой 5-й блокпост, взяли в плен до 30 человек, которые там находились, и расстреляли блокпост номер 4. Это был блокпост 2-й роты охраны Димы Прохорова. На 4-м блокпосту из 25 или 30 человек только четверо смогли спастись, остальные все остались там, на поле боя, – описал свою войну командир украинского блокпоста.

Сопротивление оказывалось спорадическим: при небольших собственных потерях русские разгромили тылы украинских сил, и к 25 августа группировка украинских войск в Иловайске была окружена. Правда, в деле не обошлось без накладок – неподалеку от села Зеркальное в плен попали 10 военнослужащих из 98-й дивизии ВДВ. Украинская пропаганда использовала их по полной программе. Кроме того, были захвачены в плен украинским добробатом два ульяновских десантника – Руслан Ахметов и Арсений Ильмитов, их позднее попытались использовать как заложников при прорыве из окружения. Все эти бойцы, к счастью, остались живы и впоследствии вернулись домой.

Однако войскам на фронте это уже не могло помочь.

С 25-27 августа можно говорить об Иловайском котле.

Попытки пробить коридор к окруженным начались почти сразу. Его предприняла ротно-тактическая группа 92-й мехбригады ВСУ, усиленная отрядом 42-го тербата: более 360 человек с четырмя танками, БМП, автотехникой и батареей САУ.

Ртг только что прибыла в район боевых действий, не имела карт и первое время просто блуждала южнее Иловайского котла, не представляя, что ей предстоит делать. В итоге попытка прорыва к окруженным закончилась, даже не начавшись. 27 августа ополченцы или российские военные обнаружили колонну с беспилотника в полях километрах в тридцати к югу от Иловайска, после чего накрыли ее «Градами» и затем рассеяли в контактном бою. По мнению украинских военных, их противниками были части ВДВ РФ.

Российские силы украинцами оценивались в мотострелковую роту, усиленную танками и артиллерией. В принципе, это не колоссальные силы, но русские навязали бой на своих условиях и спокойно разгромили украинскую ртг огнем танков и стрелкового оружия с нескольких сторон.

Техника была уничтожена практически полностью, всего погибло более 20 солдат, еще несколько десятков попали в плен. Поименные списки не содержат упоминаний об ополченцах или российских солдатах, погибших в этот день в этом районе, так что можно смело утверждать, что людские потери у русских были минимальными или отсутствовали.

На этом закончились усилия украинской армии по деблокированию окруженных войск.

Избиение

Битва за Иловайск шла к кульминации. В Иловайске было окружено более полутора тысяч украинских военных: главным образом представители добробатов и регулярной 51-й бригады под командованием генерал-майора Руслана Хомчака, свободные силы украинских войск снаружи были мизерными. Небольшой котел тянулся с севера на юг примерно на 10 км и имел около 5-6 км в поперечнике. Ближайшие украинские позиции находились километрах в десяти южнее.

Русские в принципе были согласны на выход окруженцев, но без оружия и техники. 29 августа президент России Владимир Путин выступил с тезисом о готовности ополчения дать «зеленый коридор» для украинских войск. В это время в Иловайске командиры добробатов требовали от Хомчака как можно скорее выбираться из котла. Украинское командование требовало, чтобы Хомчак пробивался по-боевому, но тот не хотел умирать и самостоятельно договорился с окружившими его русскими.

Договоренность состояла в том, что 29 августа украинские войска будут выходить из котла двумя колоннами через Многополье (крайняя южная точка котла) на Старобешево (на юго-запад от котла) и дальше на Комсомольское (Кальмиусское). Однако из-за частой смены условий (Хомчак договаривался сам) начались сбои, и вместо 6 часов утра колонны автомобилей выехали после восьми. Одну колонну вел Хомчак западнее (более тысячи человек), другую (600-700 человек) – полковник Грачев восточнее.

Первое кольцо оцепления колонны ВСУ проехали спокойно. Русских устраивал выход деморализованной толпы пехоты без техники. Солдаты даже обменивались жестами.

Однако вскоре случилось следующее. Хомчак по неясным причинам полагал, что ему дадут выйти с оружием, техникой и едва ли не развернутыми знаменами. Русские на это не были готовы пойти. На одном из заслонов возникла заминка. Хомчака попросили подождать 15 минут для согласования «на высшем уровне» вопроса проводки колонны.

В этот момент у Хомчака сдали нервы.

Юрий Лысенко, и. о. командира роты украинского 39 территориального батальона:
Хомчак в ответ сказал, мол, мне некогда ждать, мне надо спешить. В приказном порядке все по-боевому, прорываемся и будем атаковать русских. Этот приказ был выполнен. Головная машина пошла в атаку. Естественно, русские начали стрелять в ответ. А батальоны наши были наполовину обезоружены – они большинство боеприпасов уже спрятали, запаковали для перевозки. Осталось только то, что носили на себе – автоматы в основном.

Естественно, колонна на полном ходу выдвинулась с поселка. И никто не знал, что нас будут атаковать. Дорога была узкая, обычная сельская дорога, где впритирочку машины расходятся. Слева и справа поле. И на 200 метров с обеих сторон, как мы потом узнали, поле было заминировано. Русские знали, что мы могли атаковать или нарушить договор. Они заминировали полностью все поля, поставили в лесопосадках свою технику и минометы и были готовы. Когда начался обстрел, пошли в машины прямые попадания минометов и танков. Мы с моими ребятами были в конце колонны. Получилось так, слава Господу, что мы проскочили до Червоносельского, это буквально четыре километра от Многополья. Я был на УАЗике, за мной ЗИЛ и остальные приехали под село, и я уже узнал, что мои два человека погибли. Это Саша Самосадов и Сережа Нестратенко. Саша получил осколок в затылок и на месте скончался. А Сережа – его ранило, он полз по полю и рядом стоял танк… прямое попадание, взрыв и он сгорел заживо.

Позднее Лысенко передал слова российского офицера: Вы ни с того ни с сего сели в технику и начали атаковать – у нас не было выхода, кроме как обороняться.

После этого начался жестокий хаотичный бой. Украинские колонны рассыпались и прорывались группами. Русские, соответственно, били по ним при помощи всех видов оружия. Дистанция, которую предстояло пройти окруженцам, была небольшая, но всю ее они проходили под огнем. Генерал Хомчак с группой офицеров и журналистов бежал, не управляя боем, на автомобиле, затем пешком. Существует версия, согласно которой Хомчак даже успел попасть в плен и был отпущен по неформальным договоренностям с российской стороной без огласки.

Колонна полковника Грачева была примерно вдвое меньше той, которую вел Хомчак. Она состояла из остатков регулярной 93-й мехбригады, батальона «Донбасс» и мелких частей. Эта колонна была разгромлена практически полностью, сам полковник был убит, когда его машина была поражена ПТУРом. Именно по итогам прорыва этой колонны была сделана сюрреалистичная фотография с телом украинского солдата, висящим на высоковольтных проводах, – этого «службовца» забросило туда взрывом боекомплекта.

Зачистка территории вокруг Иловайска шла до 2 сентября. Побоище закончилось полной победой повстанцев и российской армии.

После бала

Русские не были настроены на тотальное истребление окруженцев. Первые раненые были переданы украинской стороне уже 31 августа. Однако в целом побоище оказалось впечатляющим. Из числа командного состава, кроме Грачева, был убит и.о. командующего 51-й мехбригадой полковник Пивоваренко. В общей сложности украинским вооруженным силам Иловайский котел стоил около 400 человек убитыми и пропавшими без вести (из них около 260 были убиты в ходе бегства из Иловайска), 430 ранеными и несколько сот пленных. Некоторые соединения полностью лишились боеспособности – 51-я бригада ВСУ была впоследствии расформирована.

Ополчению эти бои также стоили довольно дорого. В ходе боев непосредственно за Иловайск и в боях вокруг него погибло несколько десятков ополченцев из состава местных отрядов. Причем лишь немногие из них, насколько известно, были гражданами России – непосредственно в городе Иловайск не погиб почти никто или даже вообще никто из россиян. Наиболее тяжелые разовые потери были понесены у маленького села Грабское, буквально в полутора километрах от Иловайска. Тогда автобус с казачьим подразделением внутри случайно выехал прямо на украинский танк. Погибли 12 человек сразу.

Потери регулярных российских войск остаются спорным вопросом, но судя по известным поименным спискам и упоминаниям, речь идет о 20-35 погибших военнослужащих.

С военной точки зрения, операцию под Иловайском можно смело назвать блестящей. При общем преимуществе украинской армии в численности русские правильно выявили слабое место украинской армии и целенаправленно ударили по нему, наголову разгромив ударную группировку неприятеля с умеренными своими потерями и минимальным использованием главного козыря – батальонов регулярной Российской армии. Оправдания генералов разбитой армии постфактум выглядели откровенно жалко даже с точки зрения экзальтированного украинского общества: люди, месяцами твердившие о войне с Россией, продемонстрировали полную растерянность, когда Российская армия действительно пришла на войну. Впрочем, в последующие годы украинские военные с немалой энергией наращивали боевую мощь.

Параллельно избиению украинской армии под Иловайском на украинские войска обрушился град ударов на других направлениях. Русские в течение буквально пары недель опрокинули украинские части под Луганском, а также южнее Донецка под Новоазовском. Украинские части были отброшены к Мариуполю, потеряли Новоазовск и в целом зону южнее Донецка. Линия фронта стабилизировалась.

5 сентября в Минске были подписаны соглашения о прекращении огня. Установленное перемирие не соблюдалось фактически никогда, однако кроме зимней битвы 2015 года, стороны уже до 2022 года не пытались серьезно своротить линию фронта.

Битва за Иловайск не положила конца войне, однако она увенчала ее первый этап. Украинские войска на несколько месяцев оказались потрясены и уже не могли вести боевые действия с прежней активностью. Линия фронта надолго застыла на месте. Через несколько месяцев сражение под Дебальцево окончательно сформирует ту линию фронта, которая просуществует до 2022 года.