Наше общество очень любит рассчитывать на всяческие перемены в мировой политике. Когда-то у нас ждали, что вот Украина замерзнет и капитулирует. Потом – что США выберут Трампа в президенты, и станет России полегче. Теперь вот что: Европа замерзнет, и Украина без света посидит, и вздохнем свободнее, и горе тебе, Киев – город крепкий, падут народы в яму, которую сами себе вырыли.

Все может быть. Но это не поможет, поможет не это.

Устойчивость Европы к кризисам в действительности очень высока. Колоссальное товарное изобилие означает вовсе не то, что датчане или, скажем, немцы запаникуют из-за удорожания отопления. Просто будут экономнее, просто будет рациональнее использоваться то, что производится. Там, например, ежегодно просто утилизируется 20-30 % пригодных в пищу продуктов. Просто потому, что могут себе позволить, и потому, что за счет своего же богатства выставляют заведомо завышенные требования к срокам и условиям хранения. Ну, станут утилизировать 10. Или даже 5. С другой стороны, многие ограничения, которые кажутся нам немыслимыми, для них привычны: экономия на тепле, экономия на воде, к примеру. Прижмутся опять же сильнее. Да, какие-то отрасли промышленности пострадают. Да, некоторым отраслям придется совсем туго. Но нет, они не сдохнут окончательно. Перейдут на танкеры, перейдут на закупки через третьи страны – да, получится дороже, но нет, не так чтобы экономика остановилась. США, кстати, вообще остаются в шоколаде – капиталы-то к ним побегут.

Уличные протесты? А что уличные протесты? Европа всю обозримую жизнь живет в условиях, когда кто-то бастует, кто-то бегает по улицам с флагами, а полиция лущит протестувальников резиновыми дубинаторами. Ну, побастуют, еще кому-то по хребтине съездят палкою – и чего? Даже на выборы там надеяться не стоит, потому что, во-первых, эти самые выборы плотно контролируются элитами (Макрон совершенно не популярен во Франции, а избрался как миленький), во-вторых, именно европейские структуры формируются вообще не через выборы.

Что до Украины, извините, простой вопрос. Люди нормально смиряются с тем, что у них тероборона бегает с автоматами на минометный огонь, и с тем, что их сотнями в день закапывают. Вы уверены, что их отсутствие воды заставит сжигать офис президента на Банковой? Сжечь офис президента на Банковой может ракета типа «Калибр», украинцы за ракетчиков эту работу делать не будут. Они, может, и хотели бы, так их СБУ за нацпредательство закатает, а так будем опять же без иллюзий, подавляющее большинство и не собирается, подавляющее большинство хочет «москалив вбивати».

Человек – существо сверхадаптивное. Вещи, которые вчера казались немыслимыми, завтра становятся привычной деталью пейзажа. Не надо думать, будто выносливость перед лицом испытаний – это какой-то русский эксклюзив. Мы, правду сказать, реально изрядные стоики, но так это не значит, что все остальные вокруг – слабаки со стеклянной челюстью и завтра упадут.

Не упадут. Упадут они по другим причинам.

Россия сможет требовать мира на своих условиях только в одном случае. Если ее вооруженные силы вынесут противника ногами вперед и смогут разговаривать, держа пистолет у виска неприятеля. Все. Других вариантов нет. Когда говорят о войне и мире, часто увлекаются рисованием стрелочек на карте, как будто нет политики, нет социологии, нет ничего, кроме изящного манипулирования танковыми бригадами. Однако не стоит впадать в противоположную ересь: в конечном счете, если уж мы говорим о войне, именно эти самые бригады решают, кто будет с крестом, а кто под крестом. А не примерзший к трубе отопления львовянин, и даже не утративший работу, свет в комнате и человеческий облик бирмингемский обыватель.

Возможно, зима будет рекордно холодной. Возможно, итальянский химпром сдохнет, да еще и немецкий вперед себя пустит. Возможно, Зеленскому дилер в кокаин мышьяка сунет, Залужного самосвал переедет, и Калина с Редисом погибнут в процессе своих побратимских игрищ, подавившись разгрызенным силиконовым протезом. Что угодно может быть.

Рассчитывать на случайности не надо. Рассчитывать на то, что противник сам помрет, не надо.

Это не выиграет войну.

Войну выиграет железо.