Но судьба Новороссии – это нечто более важное, чем вопрос о статусе пограничных территорий, хотя это гигантское пространство с миллионами жителей. Поворотную точку проходит история самой России.

Сейчас происходит нечто гораздо более важное, чем просто присоединение новых областей. Само наше общество переживает колоссальную трансформацию, переизобретает себя. Должен же кто-то это сказать: все годы с 1991 мы жили как будто во времянке. Как тот комический герой, который полгода ходит на работу и еще ни разу не пришел. Мы все искали национальную идею, писались какие-то программы, рождались некие формулировки типа «либеральной империи», «суверенной демократии» и черт знает чего еще. Все это было дико искусственно, и не воспринималось всерьез, кажется, даже самими авторами концепций. Слушайте, кто будет идти на пули за «либеральную империю». Попробуйте вообразить роман о «суверенной демократии».

Нас какое-то время объединяли только государственные границы и история. Не случайно же главным общепризнанным сюжетом так долго была Великая Отечественная – она и остается грандиозной главой нашей истории, но все-таки трудно отделаться от чувства, что главной задачей, которую решала в нашей жизни эпопея 40-х стало заполнение нашей собственной пустоты.

У нас на глазах раскручивается колоссальный сюжет, который мы все прожили по-разному, но который - один на всех. Нынешняя история так или иначе всех затрагивает. Как обычно и бывает посреди совершающейся на глазах истории, это совершенно не та ситуация, где все прыгают от радости и утирают слезы умиления. Это не совместный пикник, это совместное испытание.

Но мы же его проходим, черт возьми. Причем даже наши проблемы – они тут работают самым парадоксальным образом на это новое объединение. На снаряжение для призывника из Смоленска скидываются люди из Пскова, Омутнинска и Челнов. «Вы с гуманитаркой? Из Перми? Господи, как это вообще, где Макеевка и где Пермь…»

Это объединяет не только по географическому принципу. Да, времена и обстоятельства тяжелые, для нашего поколения уникально тяжелые – ну так они нас и собирают в единый сплав. Железо солдата, серебро бизнесмена, платина ученого, бронза рабочего, золото артиста. Коммуниста. Консерватора. Нацбола. Националиста. Тех западников, которым идеалы свободы нужны для страны, а не страна должны быть топливом концепций. И ту наглухо аполитичную массу людей, которые никогда не интересовались, что это за черти выступают с трибун, но которым важно, что их родные, их друзья, их страна под ударом. Мы очень разные. Мы живем на просторах от субтропиков до тундры и от янтарных берегов Балтики до вулканов Камчатки. Мы можем быть чудовищно не согласны по всем на свете вопросам.

Кого не сломает, того закалит. Мы выйдем из этой истории другими. Мы выйдем, помня, как объединялись ради важного, и как целое становилось больше простой суммы. Зная, что такое товарищество, и зная, кто из публичных лиц что делал во время войны. Война – момент величайшего напряжения сил и обнажения всех проблем. С нее придут люди, которые четко видели, где и что нужно чинить, и кому есть смысл верить.

Кто-то, конечно, с этого поезда сошел. Кто-то даже слетел. Некоторых искренне жаль – все-таки мы 30 лет прожили в этой нашей времянке, и многие уже обжились, и ценили ту спокойную, очень мягкую, на самом деле, федерацию нулевых. Она имела свои преимущества, проблема только в том, что больше ее такой нет и не будет. Кому точно тут не будет места, так это коллективному гозману, крикливому и зацикленному на самокозлении, вспоминающему слово «мы» только когда надо трясти с этой страны репарации каждому таракану за каждую банку дуста. Прости, коллективный гозман, но ты идешь на…восточноевропейское радио какое-нибудь. Мы тут останемся, и будем что-то делать со своей страной, и ошибаться, и спотыкаться, и ссориться.

Автор: Евгений Норин