В чрезмерно богатой политической жизни Украины УНА-УНСО занимает особое место. Эта полумаргинальная организация напрямую выводила себя из националистических группировок времен мировых войн, и она сумела дожить до 2014 года, когда ее боевики легально получили оружие и место в политическом мейнстриме. Хотя долгое время она казалась скорее шумной, чем действительно значимой, для оформления языка и даже эстетики украинского национализма она сделал многое.

В 40-50-е годы украинские националисты были разгромлены советскими вооруженными силами и органами безопасности. Однако хотя большая часть боевиков погибла или отправилась в лагеря, некоторые уехали за рубеж, а иные – остались в СССР в качестве диссидентов.

Так, Юрий Шухевич, сын командующего УНСО Романа Шухевича, отсидел несколько сроков в лагерях за антисоветскую деятельность и остался диссидентом. Другим человеком похожей судьбы был Анатолий Лупинос. Этот человек вырос уже после войны, однако исповедовал украинские националистические взгляды. Впервые он был арестован за антисоветскую агитацию в 1956 году, а уже отсидев, попал на принудительное лечение в психиатрическую больницу. В перерывах между тюрьмой и психушкой Лупинос участвовал в работе украинского «Мемориала» и других оппозиционных групп.

Летом 1990 года несколько совсем маленьких националистических кружков объединились в Украинскую межпартийную ассамблею – УМА. После путча ГКЧП они переименовались в Украинскую национальную ассамблею, а кроме того, завели силовое крыло – Украинскую национальную самооборону, УНСО.

УНСО возглавил Дмитрий Корчинский, который на ближайшие годы стал публичным лицом всего движения. Недоучившийся студент истфака Киевского университета, этот человек был намного моложе Лупиноса и Шухевича, и оказался крайне энергичным и эпатажным типом. Шухевич стал формальным главой УНА, а Лупинос – одним из основных политических функционеров.

Поначалу было неясно, чем может заняться новое движение: Россия легко предоставила Украине независимость. Тогда националисты обратили внимание на Крым. Население полуострова не испытывало восторгов по поводу последних политических новостей. Именно тогда, в 1992 году, представителям УНСО пришла идей акции, получившей издевательское название «Поезд дружбы». Активисты УНСО и национальный хор из Киева организовали заезд в Крым на специально арендованном поезде. Националисты приехали в Севастополь, прошли маршем по городу, провели митинг, а Корчинский вскоре закрепил эффект интервью, где впервые прозвучала фраза «Крым будет украинским или безлюдным».

Однако УНСО не только занималась демонстрациями. Ее активисты активно участвовали в целом ряде вооруженных конфликтов на территории бывшего СССР.

Первой такой войной стало Приднестровье. Республика, отделившаяся от Молдавии, стала полигоном для украинских националистов. УНСО целенаправленно посылала своих боевиков воевать на стороне повстанцев. С одной стороны, националисты исходили из того, что Приднестровье может стать частью Украины – там действительно жило много украинцев, а республика граничит кроме Молдавии только с Украиной. С другой стороны, УНСО стремилась провести через реальные боевые действия как можно больше людей и обзавестись оружием. Как минимум, обстрелянный резерв они получили – всего через Приднестровье прошло до 400 боевиков организации. Приднестровье, к слову, оказалось единственной горячей точкой, где украинские националисты воевали на одной стороне с русскими. Правда, в Приднестровье они в основном стояли на спокойном участке.

Более активно украинцы воевали в Абхазии на стороне Грузии. С точки зрения идеологии, предполагалось, что таким образом они могут держать в напряжении Россию и не таким образом купировать ее активность на Украине. Этот отряд, «Арго», был менее многочисленным, и никогда реально не превышал взвода. Тем не менее, на сей раз украинцы воевали деятельно, и выгодно отличались от полупьяных и недисциплинированных гвардейцев и боевиков движения «Мхедриони».

Украинский отряд не мог, разумеется, выиграть войну, и кончилось дело поражением Грузии. Несколько боевиков погибли. А уже в 1994 году несколько человек из УНСО оказались в Чечне.

В действительности, Чеченская война стала самой переоцененной строкой в истории УНСО. Хотя пиар-эффект от появления украинцев в рядах дудаевцев был немалым, это был почти целиком медийный феномен. Попытка создать украинское подразделение провалилась по недостатку оружия, хотя разговоров о неком батальоне «Викинг» было много. В Чечне действовало несколько одиночек и групп по 2-5 украинских боевиков. В Грозном в 1994-1995 годах побывало по чеченским данным семь украинцев, из которых почти все были убиты. Очевидцы утверждали, что один из немногих уцелевших (видимо как раз из-за того, что он больше позировал перед камерами, чем воевал) – Александр Музычко («Билый») постоянно рассказывал, будто у него под началом большой отряд, но никто нигде не видел этого отряда.

Во внутренней украинской политике УНА эффектно стартовала, но так и не смогла развить успех. На пике она смогла провести в Верховную Раду трех депутатов. Зато группировка легко втягивалась в уличные драки, а лидер УНСО Корчинский непрерывно штамповал полухудожественные книги о победах своих соратников, большую часть которых выдумывал сам, а также пафосную публицистику о национальном духе. Это была небесталанная беллетристика (и агитация), но более любопытно, что УНА-УНСО смогла найти ту нишу, которую заняли позднейшие движения вроде «Правого сектора»: не имея и близко возможности выиграть выборы, радикалы неизменно оказывались заводилами в драках с милицией и политическими «штурмовиками», способными сорвать мероприятие конкурентов, избить оппонентов и посеять смуту.

Так, в 2001 году боевики УНА-УНСО затеяли столкновения с частями МВД во время акции «Украина без Кучмы», организованной другими движениями. В итоге были задержаны сотни протестующих, а несколько активистов УНСО оказались в колониях.

Дмитрий Корчинский покинул УНСО и создал собственную военизированную группировку «Братство», но стиль движения остался прежним. До 2013 года партия оставалась маленькой и полумаргинальной. Однако во время Евромайдана люди, когда-то входившие в УНА-УНСО снова вышли на первый план. Организация вошла в состав «Правого сектора», а боевики «Братства» сыграли в событиях драматическую роль. Именно они первыми пошли на обострение во время Евромайдана, устроив бой с силами МВД при помощи строительной техники и импровизированного оружия в самом начале противостояния. Член УНСО Михаил Жизневский стал вторым погибшим в ходе беспорядков. Фактически, движение, казавшееся полумертвым, хотя и не было многочисленным, быстро вовлекало в уличное насилие сначала менее решительных товарищей, а затем и легальных политиков. Роль радикалов на Украине оказалась куда выше, чем можно подумать по числу набираемых на выборах голосов (которое никогда не было значительным).

В свою очередь, бросается в глаза тот факт, что в России попросту не замечали этакую змею в течение многих лет. Лица, отвечавшие за внешнюю политику, не создали «встречный пал» в лице собственных военизированных движений, а также не ставили толком вопроса перед украинскими властями по поводу статуса радикалов. В конце концов, националисты на Украине, начав с маргинальных банд, смогли продиктовать свою повестку всей стране – и Россия, для которой Украина всегда была стратегически и даже экзистенциально важным направлением, просто не обратила внимания на происходящее, до последнего считая боевиков безобидными уличными маргиналами.