В чем ведь главный смысл того, что тогда произошло. И почему при всем обилии кандидатов именно Минин и Пожарский оказались спасителями Отечества, а другие не преуспели.

Ситуация в стране была не то чтобы плохой, она была настолько безумно катастрофической, что вопрос был просто о физическом выживании в коренной части России хоть каких-то людей. Лет за десять до этого по Руси прокатилась страшная голодовка, затем началась гражданская война, потом вторжение поляков, вторжение шведов; по стране гуляли толпы самозваных «правителей», которые в самых запущенных случаях с трудом понимали, какого вообще они чудесно спасшегося царя косплеят. Москва напоминала Алеппо 2015 года: в центре сидел польский гарнизон, предместья занимали остатки первого ополчения, город был перекопан полевыми укреплениями, а пойти в глубину улиц было смертельно опасной боевой операцией: в этом лабиринте можно было натолкнуться на кого угодно. «Правительство» лебезило перед польским комендантом, словом, в таком ничтожестве мы никогда не были.

А главное, в стране все были завязаны какими-то мутными договорняками, предательствами и мерзостями. Буквально сложно было найти хоть сколько-то заметного деятеля, который ни разу не изменял присяге, ни разу не служил какому-то оккупанту или бандиту, не имел репутации грабителя и негодяя.

И вот почему, собственно, «взлетело» именно у Минина и Пожарского. Они были как раз те люди, которые не были замазаны в крови и дерьме. Пожарский к тому моменту имел прочную и заслуженную репутацию не просто военного профессионала, а честного человека, который не брал грязных денег, не целовал ничью плеть, не предавал. Просто честно служил во всех ситуациях тому правительству, которое хотя бы издали было похоже на законное, а когда таких не стало, той стороне, которая пыталась спасти отечество. Он к тому моменту, когда его позвали командовать ополчением, уже был тяжело ранен в битве за Москву, когда первое ополчение лихо, но неорганизованно пыталось развалить польский гарнизон и высадить его оттуда.

А Минин в этой команде был тем самым гражданским обществом, которое у нас сейчас все пытаются найти. Провинциальный купец на наши деньги бизнесмен средней руки. И вот он начинает заниматься тем, что у нас бы назвали волонтерством. Только вместо коптеров скидывались на лошадей, на «броники пацанам»: они и в XVII веке были броники пацанам. Так вот, преимущество Минина глобальное, сокрушительное, оно было в том, что он не пытался нацыганить себе таким образом личных выгод, а реально все шло на «броники». Более того, в какой-то момент сборы стали обязательными – и тогда рядом с Мининым его же родственники попробовали упетлять от сборов, пользуясь тем, что Минин – «Выборный от всей земли человек». Так вот, выборный человек знал, что кроме репутации у него ничего нет. И он посылает к родственникам стрелецкую команду, и те вышибают все положенное.

И вот эта команда, она шла вперед именно потому, что она обеспечивала порядок. Солдат должен быть обут и одет, сыт и согрет, у него должен быть порох и ружье, у кавалериста лошадь тоже должна быть сыта и подкована. И на все это собирают налогами, а не грабят окрестности. А мародеры и бандиты должны висеть. Даже если это типа патриотические мародеры и бандиты. Эта команда играет по правилам, а те, кому идея не нравится, будут висеть. У невзыскательного военного профессионала и худородного торговца оказалось больше гражданского чувства, чем у многих аристократов. И там, где у кого-то был гибкий позвоночник, у этих оказался стальной хребет.

Это, в общем-то, не было каким-то открытием. Хорошо делай, хорошо будет. Но Минин и Пожарский показали, что все те вещи, о которых мы читали в детстве – храбрость, принципиальность, честность и мужество – они не для проповедей в пустыне, это штуки, которые в сочетании с интеллектом и здравым смыслом дают сокрушительный эффект. К ним люди потянулись. И спасли они всех, включая далеко не столь принципиальных соотечественников. И одолели польское войско, находящееся на пике мощи и славы, и разбили блестящего гетмана Ходкевича – это в наше время, в нашей стране он подзабыт, а тогда его имя звучало, как позднее имена маршала Нея или Гудериана.

И главное. Им никто не приказывал все это делать. Людям была важна собственная страна, людям было лично важно, чтобы Москва снова была столицей, с работающим государством и живой страной вокруг. Отсутствие приказа – не основание для бездействия. Раз некому командовать, будем сами.

И вот этот опыт, он отлично пригодится нам. Инициатива, принципиальность по ключевым вопросам, воля и разум. Это все то, что очень легко сказать, что очень красиво звучит и что очень трудно воплотить на практике. И тогда все отлично понимали, что это очень трудно воплотить в реальной жизни, и в архангелов с огненными мечами скорее поверили бы, чем в то, что спасать Россию по-честному идут бизнесмен и солдат, а за ними масса добровольцев. Но это не были архангелы.

Это были люди.

Это были русские люди.

Это были мы.