С первых месяцев войны на Донбассе украинская сторона ведет себя с необъяснимой, на первый взгляд, нелогичной жестокостью. Один из самых частых вопросов лета 2014 года, когда удары наносились то по объектам гражданской инфраструктуры, то по школам, то просто по жилым кварталам, – это «Зачем они вообще так делают?». Не считать же за убедительное объяснение тезис: «О, а в луганской администрации пряталась аж целая министр здравоохранения ЛНР!». Или пресловутое: «Сами себя обстреляли».

Последующие шаги также раз за разом оказывались один краше другого. Например, пресечение подачи воды в Крым – очевидно, идиотская идея в рамках борьбы за «освобождение от оккупации»: по войскам эта мера не наносит никакого удара, и единственное, что, действительно, может пострадать от таких мер, – это сельское хозяйство, экономика самого же Крыма. Обстрелы донецкой фильтровальной станции – это нечто вообще за гранью добра и зла, в духе средневековой практики, когда в речку, питающую осажденную крепость выше по течению, кидали несколько туш мертвых животных, а то и человеческих трупов. Причем в случае с донецкой станцией ООН меланхолично фиксировала, что обстрел велся из стрелкового оружия, обстрелянные работники ездят на работу этим же маршрутом каждый день, и все прекрасно понимали, что делают.

Интересно, что никого из тех, кто бичует ужасы «рашизма» на Украине, не смущает общеизвестная история: чуть ли не первое, что сделали «оккупанты» – восстановили подачу воды в Крым.

Сейчас, когда идет СВО, мы сталкиваемся с этой же проблемой на куда более высоком уровне. Упорное нежелание выпускать людей из осажденных городов на подконтрольные России территории выглядит как какое-то кровавое безумие. В Мариуполе эта тактика приняла просто-таки гротескные формы, когда окруженные в «Азовстали» военные предложили отпустить гражданских в обмен на продовольствие и медикаменты. Зато в Лисичанске от людей в приказном порядке требовали выезжать на Украину.

От жителей Херсона и других городов недалеко от линии соприкосновения открытым текстом требуют покинуть свои дома, потому что украинские войска скоро пойдут в контрнаступление. Из Донецка большую часть жителей уже по факту выдавили: бессистемные обстрелы куда попало привели к массовому бегству. Военный смысл в этих артиллерийских упражнениях нулевой: снаряды летят просто в город.

Между тем все это безумие – не такое уж и безумие. Это единая стратегия, проводимая с холодной головой. Она не единожды воплощалась в жизнь в мировой истории.

Называется выжженная земля.

Украинская армия, очевидно, не имеет реальной возможности выиграть войну. Однако кое-что они могут сделать, а именно оставить России выжженную пустыню. С одной стороны, эта стратегия теоретически должна создать России как можно больше издержек: занятые территории нужно отстраивать, а войска занимают разоренные земли, где нет полезных хозяйственных объектов. С другой – население должно бояться прихода русских и бежать. Это и «красивая» картина для мировых СМИ, и создание проблем победителям. В любом случае в занятых нашими войсками районах с точки зрения украинской стратегии никакой нормальной жизни быть не должно. Чтобы пугать людей русским миром, украинский мир сам свои же земли с солью перепашет. Да, это очень похоже на террор по отношению к своему же населению. Да, черт возьми, это он и есть. Но они реально намерены победить именно таким образом. На нашей стороне Украины не должно быть работы, не должно быть зарплат и пенсий, не должно быть воды, света, хлеба.

Как выразился Петр Порошенко: «І так, і саме так ми виграємо цю війну».

Если вы думали, что фраза «Крым будет украинским или безлюдным» – просто звучная фраза маргинального политика, то нет. Они реально так думают, и не только о Крыме. И раз уж не вышло «украинским», то все края, откуда украинская армия уходит, она постарается сделать безлюдными. Да, это катастрофа, в первую очередь для самих украинцев. Но то буйное меньшинство, которое сейчас руководит сопротивлением Украины, – это совершенно искренние маньяки, с точки зрения которых украинцу лучше быть мертвым, чем русским; и они не постесняются утащить свою страну в могилу ради своих идей. Они не собираются останавливаться.

И это для России серьезнейший вызов.

Россия стоит не просто перед необходимостью разгромить чужую армию. Она еще и должна не позволить этой самой армии уничтожить собственную страну. Для наших войск и нашего государства это означает необходимость очень серьезно меняться, причем прямо сейчас.

Россия сейчас воюет довольно грубо. Высокоточного оружия, управляемых боеприпасов откровенно мало. БПЛА острая нехватка. А ведь это все – не просто сила, а точность удара. Положив в снаряд лишний килограмм тротила, можно повысить его мощность, но сделав его управляемым, можно колоссально повысить эффективность его удара, что приведет и к гибели противника, и к тому, что кроме противника пострадает поменьше людей. Насыщать вооруженные силы более современными образцами техники нужно уже сейчас, обучать войска более тонким тактическим приемам необходимо уже сейчас, дообучать пехоту боям в населенных пунктах необходимо постоянно. Впереди Славянск и Краматорск – сердце донбасского восстания. За ними Николаев, Одесса, возможно, Запорожье и Харьков. Николаев – это город чуть более крупный, чем Мариуполь, Запорожье значительно крупнее, Харьков и Одесса – города-миллионники. Если все эти города и множество поселков и городков окрест падут жертвами войны, России будет крайне тяжело вытянуть их восстановление.

С другой стороны, восстановление уже разрушенного у нас в тылу требует огромного напряжения. Мариуполь, Северодонецк, Лисичанск, Волноваха, Попасная, Рубежное – жизнь нужно перезапускать заново; людям как можно быстрее нужна легальная работа, и тот же Мариуполь невозможно восстановить как «город-курорт», уж очень он для этого велик. А это значит – колоссальные инвестиции, невиданные в нашей новейшей истории.

Здесь у нас, как ни странно, есть союзники. Это бывшие украинские граждане. Вовсе не стоит думать, будто они поголовно не видят отношения к себе собственной бывшей родины-матери, готовой утопить своих детей, лишь бы не отпускать. Автор этих строк никогда не думал, что услышит, как Украину проклинают по-украински, но под Волновахой это уже можно услышать. Эти люди готовы работать для восстановления своих городов. Они реально готовы идти России навстречу.

Они ждут, что будет делать Россия.

Украина выжигает самое себя. Мы должны не просто отобрать факел, которым она размахивает, а построить нечто новое на ее обломках. Край, на который нам самим будет не стыдно смотреть.