Ожидается, что уже сегодня Международный суд ООН вынесет решение по запросу Гайаны об отмене референдума в Венесуэле, на котором жители решают вопрос территориальных претензий к соседней стране. Конфликт за богатый нефтью регион Эссекибо рискует разжечь пожар в Латинской Америке. Разбираемся, насколько взрывоопасна ситуация сейчас и как венесуэльцы собираются воевать.

Хоть Международный суд является высшей судебной инстанцией ООН по спорам между государствами и его решения окончательны, у него нет возможности привести их в исполнение. Именно поэтому Каракас уже заявил, что, несмотря ни на что, голосование 3 декабря состоится. А дальнейшие шаги будут исходить из позиции граждан.

Спор за Эссекибо продолжается уже более 200 лет, начавшись задолго до появления независимых Венесуэлы и Гайаны. Не вдаваясь в его подробности, следует выделить два главных эпизода. В 1895 году, после многолетних дипломатических попыток разрешить пограничный конфликт, разгорелся спор о границе по реке Эссекибо. Он был передан на рассмотрение «нейтральной» комиссии, куда вошли представители Великобритании, США и России. В итоге 90% спорной территории в 1899 году отошли Британской Гвиане.

Позиция Москвы в этом конфликте тогда была вполне прагматичной — поддержка британской стороны была более выгодным шагом, особенно учитывая тот факт, что Российская Империя до начала XX в целом не интересовалась Латинской Америкой и даже игнорировала независимые государства на этом континенте.

О конфликте забыли до середины XX века, когда, как и сейчас, венесуэльские власти заговорили о необходимости «вернуть своё» и даже готовились к вторжению, реализации которого помешал военный переворот. Пошёл поиск дипломатического пути — подписание так называемого Женевского соглашения 1966 года, которое обозначало решение проблемы путём прямых переговоров между двумя сторонами. Однако к разрешению спора они не привели — начинается военный реванш.

Как только Гайана получает независимость, Венесуэла проводит операцию по захвату острова Анакоко. Никакой существенной реакции от международного сообщества не последовало. Второй раз силой решить конфликт Каракас пытается за счёт поддержки восстания Рупунуни, но оно не достигает успеха, и об идеях возвращения Эссекибо забывают на долгие годы.

В начале XXI века властей Венесуэлы этот вопрос вообще не интересовал, но как только в 2015 году в спорном регионе нашли огромные запасы нефти — больше, чем в самой Венесуэле, — ситуация поменялась.

Несмотря на появление некоторых сообщений об уже начавшейся операции и столкновениях между венесуэльцами и гайанцами, в реальности информации о каких-то масштабных действиях нет. А «мобилизация» соседней Бразилии, готовой вступиться за Джорджтаун, сводится лишь к переброске весьма скромных сил на север страны. К границе подтянули 16 единиц бронетехники VBTP-MR Guarani из состава 5-й армейской дивизии в Боа-Виста и несколько танков Leopard. Тем не менее в случае реальных боевых действий бразильская армия имеет большой «запас прочности». Ну и исключать вмешательство Великобритании и США в конфликт не стоит. Венесуэла уже обвинила Вашингтон в желании «захватить» Эссекибо путём размещения там военной базы, однако каких-то подтверждений этому нет.

Речи Каракаса о том, что жители Эссекибо уже чувствуют себя венесуэльцами, а потому очень ждут, когда им раздадут паспорта, немного не сходятся с реальностью. Почти всё население Гайаны не испаноязычное: это индогвианцы, потомки наёмных рабочих из Индии, которые составляют порядка 45% всех жителей; за ними следуют афрогайанцы, потомки рабов из Западной Африки, их около 31%. Общего с венесуэльцами и их историей у них почти нет. Вероятнее всего, значительным фактором конфликта являются запасы углеводородов. А значит, и влияние крупных компаний в нём будет весьма высоким.

Более 30 высококачественных месторождений на шельфе Гайаны из проекта Stabroek наполовину принадлежат американской ExxonMobil. Остальная доля распределена между китайской CNOOC и американской Chevron. Кроме того, сейчас на гайанский рынок заходят канадская компания CGX Energy и ещё семь ТНК, включая China National Offshore Oil Corporation, QatarEnergy и французскую TotalEnergies. В случае боевых действий они начнут оказывать огромное давление на свои власти, чтобы те прекратили дестабилизирующую обстановку в регионе. А рассчитывающая на снятие американских санкций Венесуэла ожидаемо попадает лишь под больший прессинг. К тому же будут разрушены планы снизить влияние Москвы и Пекина на венесуэльскую нефтяную отрасль путём возвращения западных компаний, в частности Shell и ChevronTexaco.

Позиция России на этот раз в целом характеризуется невмешательством. Для нас главное — сохранение самой Венесуэлы. Конечно, при текущей тенденции мы рискуем снизить влияние на нефтяные промыслы — начало военной операции может закончиться для Каракаса весьма печально. И есть угроза прихода к власти прозападных политиков, которые будут проводить антироссийскую политику в регионе.

Тем не менее нужно понимать, какой же будет военная кампания, если Николас Мадуро осмелится её начать.

Для рассмотрения перспективы боевых действий сторон необходимо в первую очередь принимать во внимание, что южная и западная части Гайаны — непреодолимые джунгли ещё и со сложным рельефом с перепадами высот. Джунгли в целом являются сложной территорией для ведения боя, но в данном случае проблем добавляет отсутствие транспортной системы в указанных регионах, а также самый разгар сезона дождей, который продлится до января.

Отсутствие инфраструктуры в принципе будет осложнять любую переброску сил. В общем по всей Гайане насчитывается 187 км железных дорог, и все они предназначены для транспортировки руды от шахт к побережью. Тогда как протяжённость автомобильных дорог составляет почти 8 тыс км, из которых только около 600 км имеют твёрдое покрытие.

Единственная условно доступная для проведения масштабного наступления территория — это болотистая равнина на побережье, где проживает почти 90% всего населения. Но основой военной кампании должна быть высадка десанта через дельту реки Эссекибо и отрезание территории от Гайаны. План вполне рабочий, учитывая общую численность гайанской армии в 4 с небольшим тыс человек и полное отсутствие как противокорабельных, так и зенитных систем, за исключением небольшого числа ПЗРК.

Тут не требуется задействование тяжёлой бронетехники и артиллерии — достаточно легкобронированной техники, авиации и флота. Действуя небольшими мобильными группами, можно преодолевать значительные расстояния. Гайанская армия даже в теории не может сопротивляться венесуэльцам — это будет просто «избиение беззащитного». А текущие силы Бразилии в регионе не настолько многочисленны, чтобы вмешиваться. Легко предположить, что такую операцию реально провести за короткий срок. Вот только что будет дальше?

Страны Латинской Америки, как и Запада, очевидно, не закроют глаза на захват Каракасом новых, столь богатых ресурсами земель. Несмотря на нежелание Бразилии вмешиваться в конфликт в одиночку и рисковать, в случае крупномасштабных действий у её армии куда больший потенциал, чем у венесуэльцев.

Хотя численность текущих войск примерно равна, резерв Венесуэлы составляет всего 8 тыс человек, тогда как у Бразилии — порядка 1,340 млн бойцов. Даже если отбросить фактор вероятно низкого боевого духа у венесуэльских военных, превосходство в технике на стороне бразильцев очевидно. Наличие авианосца и преимущество в артиллерии и авиации являются главными факторами. Наступление прямо через границу Венесуэлы-Бразилии трудно представить из-за тех же густых джунглей и гористой местности. Придётся вклиниваться через узкие участки и задействовать территорию Гайаны, либо же так же проводить десантную операцию с воздуха и моря.

Важно также заметить, что экономический потенциал для ведения продолжительной наступательной кампании у бразильцев присутствует, чего не скажешь про венесуэльцев. Итог такой кампании в перспективе всё равно очевиден. Зачем это может быть нужно Бразилии? Чтобы получить долю рынка нефти в Гайане взамен на помощь.

Куда более простым для Запада был бы «иракский сценарий», при котором коалиция вторгается в Каракас с моря и свергает Мадуро, посадив в президентское кресло какого-нибудь лояльного для себя оппозиционера. Будем честны, последствия подобного сценария осознаёт вся венесуэльская верхушка, в том числе армейское руководство, которое также поплатится за «авантюру».

Реальный пожар на севере Латинской Америки не нужен никому. Запад планирует заработать на гайанской нефти состояние, уже к 2027 году нарастив добычу до 1,2 млн баррелей в сутки с перспективой выйти на показатель нескольких миллионов в ближайшие годы. Общие запасы нефти оцениваются более чем в 40 млрд долларов. Поэтому западным государствам не нужны конфликты и неспокойная обстановка в регионе, мешающая бизнесу и торговле.

Самим гайанцам перспектива превратиться в «венесуэльцев» также не интересна — в их стране фиксируется колоссальный рост экономики и доходов бюджета. При сохранении текущего курса Гайана станет второй по добыче нефти в регионе после Бразилии. И если Джорджтаун не потеряет суверенитет, перейдя под непрямое управление крупных нефтегазовых компаний, шансы увеличения благосостояния народа в той или иной степени определённо есть.

Для Мадуро же «маленькая победоносная война» рискует оказаться последним политическим решением — слишком высоки ставки. Важно заметить, что его правительство ещё 19 ноября провело имитацию референдума, чтобы ознакомить электорат с вопросами, однако не сообщило, сколько избирателей приняло участие и каковы были результаты. Сами же вопросы сформулированы весьма неоднозначно. Из всех пяти только один прямо спрашивает граждан, готовы ли они к применению военной силы ради возвращения Эссекибо. Остальные довольно пространны — даже тот, что касается включения региона в состав Венесуэлы. Ведь официальные лица не предложили конкретные шаги, как они превратят Гайану-Эссекибо в венесуэльский штат и предоставят жителям гражданство, если избиратели одобрят предлагаемые меры.

Исходя из всего этого, наиболее вероятно, что данный конфликт останется лишь в медиаполе. Происходящее нагнетание атмосферы — способ проверить поддержку правительства в преддверии выборов следующего года, которые будут для Мадуро непростыми с учётом участия оппозиции. Переключение внимания общества на внешние проблемы и создание чувства ресентимента очень нужны нынешней власти, поддержка которой, судя по опросам, не превышает и 30%.

Референдум и «бряцание оружием» также попытка оказать давление на международное сообщество с целью предоставления Венесуэле если не полных прав на территорию, то как минимум возможности тоже воспользоваться найденными богатствами.

Страдающая около десяти лет от кризиса венесуэльская экономика, сократившаяся за последние годы на 80%, остро нуждается в новых доходах и снятии санкций. Военная операция этому не поможет, даже если представить, что после захвата новых месторождений никто не решится военным путём сместить Мадуро. Отношения будут испорчены со всеми крупными игроками, вложившими миллионы в разработку гайанской нефти. Нельзя исключать, что в попытке отвлечь общество венесуэльский президент решится на пограничные провокации, которые будут грозиться перерасти в большой конфликт. Однако чисто с рациональной точки зрения влезать в бесперспективную по итогу военную кампанию по возвращению Эссекибо для Каракаса было бы просто губительно.