С самого начала нынешней войны на Украине многих в России страшно деморализовала полная неспособность министров, генералов, капитанов экономики с ними поговорить и объяснить, что вообще происходит. СМИ закрывались и блокировались одно за другим в рамках военной логики, но никакой альтернативной повестки толком не предлагалось. Вместо внятной картины мира – что происходит, зачем мы делаем то, что делаем – на публику вываливалось множество странных и спорных заявлений, от туманных разговоров о загадочных биолабораториях и ядерных разработках, до хотя бы каких-то обсуждаемых в рамках реальности тезисов о защите повстанческих республик Донбасса. Но связать все это в единую картину никто, кажется, и не собирался. В результате на российское общество война обрушилась как гром среди ясного неба, кто-то неизбежно впал в панику, кто-то утратил понимание, что делать и как жить дальше.

Здесь характерен еще один момент. На фоне разгона митингов против российской операции почти незамеченным прошел запрет митингов… направленных в ее поддержку. Фактически, коммуникация с обществом была узурпирована группой пожилых чиновников, которые сами в состоянии сбивчиво вбрасывать тезисы, меняя их через два дня на третий. Запершись в своей башне слоновой кости, эти люди потеряли саму способность представлять, что кто-то кроме них обладает собственным мнением, субъектностью, точкой зрения. За души и умы надо бороться, но Москва на эту войну вообще не явилась. Та же ситуация царит вообще повсюду – еще за годы до войны фактически под запрет попала критика деятельности Министерства обороны; журналисты, осмелившиеся не одобрить те или иные инициативы МО, просто мягко увольнялись. В результате государство, кажется, само плохо представляло себе, как у нас дела в войсках. И многие сюрпризы стали неприятными. Быть может, если бы кто-то доводил до прекрасной маркизы неприятную реальность, мы бы не выясняли некоторые вещи о техническом оснащении, слаженности и планировании в Вооруженных силах прямо в ходе тяжелой войны.

В результате все нелояльные СМИ заблокированы, любая патриотическая или даже прямо лоялистская активность не по приказу – блокирована тоже… И вот в этой звенящей пустоте мы наблюдаем парадокс: номенклатура не может терпеть никакого мнения кроме собственного, но сама никак не может это мнение облечь в какие-то слова, понятные массам.

Проходит полтора месяца с начала войны на Украине – и публика должна сама додумывать, за что же все-таки эта война ведется, потому что люди, говорящие от лица державы, говорят о победе и компромиссе буквально в одном предложении, меняют объявленные задачи на ходу и облекают свои посулы в максимально неконкретные формулировки. Война слишком серьезное дело, чтобы говорить стране в 145 миллионов живых душ «Нет времени объяснять, погнали бомбить». У той-то стороны отчего-то нет проблем с формулировками, которые могут быть хоть людоедскими, хоть нереалистичными, но зато они четкие, понятные и объясняющие людям, а зачем им вообще кровь лить. То, что у русских инстинктивного патриотизма море, и для массы народа формула «Я за наших» достаточна для выбора стороны и конкретных собственных шагов, то, что противник ведет себя как сборище душегубов и своей тупой жестокостью сам настраивает людей против себя – это не доблесть отечественной пропаганды. Это показатель того, что она даже в тепличных условиях работает со сбоями. В пользу русских на этой войне агитируют активнее и успешнее всех украинские солдаты со своей страстью к демонстративному негодяйству, и западная общественность с ее тартюфовым лицемерием. На этих пропагандистов наша Родина может положиться, они никогда не подводят. Но что тогда думать об отечественных мастерах борьбы за общественное мнение? Ведь убеждать людей надо в том, что они не должны хотя бы свою же страну по кочкам разносить.

Это ведь действительно не безобидно, это просто опасно. Люди, брошенные на произвол судьбы, выкидывают самые удивительные фортели. Одни прямо переходят на сторону противника. Другие толпами уезжают в Ереван и Белград. Можно сказать «О, это ерунда, страна не обеднеет», но например, наш IT-сектор переживает настоящий погром. А мы не можем сказать, что IT-сектор это ерунда. Бизнес как таковой несет тьму убытков и посматривает, не переехать ли ему куда поспокойнее – а бизнес это не только кофейня на углу, это и инженерные разработки, и технологии, и все что угодно. Мы теряем людей и деньги на ровном месте. Просто потому, что под лозунгом «Как бы чего не вышло» не можем объяснить согражданам, что происходит, и другим не даем. А тем временем – «спасибо» цифровому веку - согражданам противник день и ночь промывает мозг на тему того, что их страна – это как Гитлер, Пушкин умер в Буче, и вообще вся наша история в тысячу лет покатилась коту под хвост из-за слезинки солдата полка «Азов». Так что теперь нужно или каяться сто лет, или эмигрировать (в какую еще Европу, разбежались, ищите себе шалаш в третьем мире), а лучше все сразу. Пока у нас размышляют, как бы не выглядеть совсем уж застенчивыми болванами, из нас рисуют кровавых упырей, не жалея красок.

К сожалению, сторона, занимающая позиции, противоположные государству, ничем не лучше. Дело не только в том, что наши либеральные «полицай-медиа» выучили только одну кричалку на любой случай – «Рус, бросай оружие, сдавайся!» и с 90-х годов ее повторяют. Дело в том, что с их точки зрения проблема вообще не в отсутствии свободы и доверия в отношениях общества и государства, а в том, что пропалывают не тех. Любая позиция, отличная от, собственно, предложений немедля капитулировать, объявляется заранее в лучшем случае идиотской, а в худшем – прямо оплаченной Кремлем в той или иной форме. Любая точка зрения, не сводящаяся к падению на колени и повторению набора мантр, взятых, кажется, напрямую из перестроечной прессы, может иметь только одно объяснение: это или одна башня Кремля заказала, или другая – все в рамках своей многобашенной борьбы.

Так называемая (или даже «так званая») оппозиция – это та же номенклатура, только именующая себя либеральной. Это вообще мировой тренд: подменять разговор по существу вопросом о том, насколько плох оратор противной стороны как человек, и не надо ли его немедля заканселить (конечно, надо). Чем такое «освободительное гестапо» лучше охранительного, Бог весть. Проблема с призывом заткнуть рот состоит не в том, что когда ты призываешь заткнуть рот либералу, то ты прекрасный пылкий человек, а когда призываешь заткнуть рот патриоту, ты негодяй и подлец (или наоборот), а в том, что затыкать рот вообще не стоит. Тем более, что в субъектности людям отказывает государство, которое, как показала практика, само в самый ответственный момент стоит обнаженное на ветру и сказать ничего не может. А от национальной солидарности, от способности общества с достоинством управиться с трудностями – зависит чрезвычайно многое, в том числе человеческие жизни.