В одном из наших текстов мы рассуждали, что СВО превратилась в субкультуру, не став общенациональным делом. Нам, конечно, не нужно наступление тотальной войны — скорее, искренне любопытно, можно ли победить в конфликте такого масштаба, не вовлекая в него все слои общества.

Чтобы ответить на этот вопрос, необходим экскурс в горячую фазу русско-украинского конфликта — она началась в феврале-марте 2014 года.

Тогда победил Майдан, а в ответ на это в Крыму и Новороссии развернулись пророссийские выступления — «Русская весна». Апогея она достигла в Крыму, где появились «Вежливые люди», и 18 марта Россия вернула полуостров в свой состав.

Что характерно — именно эти события и были максимально далёкими от всякой субкультурщины. Власти действовали решительно и в своём праве, а народ понимал, что происходит. Разделённые событиями 1991 года, русские воссоединяются вновь в едином государстве, Крым возвращается домой — так говорилось с телеэкранов, это было всем понятно и не требовало дополнительных пояснений и возникновений избыточных «субкультур».

После Крыма все ждали повторения тех же самых событий по всей отторгнутой территории юго-западной России: от Харькова до Одессы. Однако власти на это тогда почему-то не пошли, и ситуация стала развиваться по иному сценарию. Околовоенная субкультура современной России начала возрождаться и развиваться тогда же.

Первым её воплощением стал вошедший в Славянск со своим отрядом полковник Стрелков, который имел имидж вынырнувшего из столетнего сна белогвардейского командира. Этот самый образ активно культивировал сайт «Спутник и Погром», следом подключились официальные СМИ. Помогало то, что Стрелков занимался исторической реконструкцией, и в сети моментально всплыли его колоритные фотографии в форме «цветных» полков Белой гвардии. Это вдохновляло. В рамки данной парадигмы также укладывался любивший щеголять в папахе и форме времён Первой мировой войны Алексей Мозговой — командир бригады «Призрак», а также весьма многочисленные казачьи отряды атамана Козицына, эстетически вписывавшиеся в тот же сеттинг гражданской войны на юге России.

«Белогвардейский» этап русской околовоенной субкультуры закончился через 85 дней героической обороны Славянска. Стрелков со своим отрядом, к тому времени превратившимся в полноценную бригаду, вынужден был оставить город в июле 2014, после чего, некоторое время проведя в Донецке и окрестностях в должности министра обороны ДНР, в августе покинул Донбасс.

Далее были бои за Саур-Могилу, Иловайск, первые минские соглашения, Дебальцевская операция, вторые минские соглашения, после которых ДНР и ЛНР в обрезанных границах начали независимое существование.

Это был уже совсем другой дух — гораздо более локальный и специфически донбасский, слабо привязанный к большим событиям русской истории. У ДНР появился колоритный глава Захарченко, очень местный и любимый народом. Возникли местные же герои — Моторола, Гиви, другие менее медийные командиры и бойцы. Взлетел канал Владлена Татарского «Терриконы Донбасса», потом — его книги.

Для большой земли Донбасс превратился в Мекку околовоенного «туризма» — со своей особой атмосферой, местными достопримечательностями, мемами и вайбом. К теме пытался подступиться и писатель Захар Прилепин, завернув её в панибратски-солдафонскую обёртку для простого народа. Ему даже удалось заразить темой Донбасса некоторую часть творческой интеллигенции.

Параллельно Россия включилась в военную операцию в Сирии и развернула деятельность в Африке, что потребовало участия частных военных компаний. Они обрели уже свою специфику и романтику. Это были отбитые авантюристы, «солдаты удачи» — часто с причудливыми и сложными биографиями, храбрые, весёлые и безжалостные, делавшие мутные дела в экзотических пустынях. «Лето и арбалеты», мемы про ЧВК и «ихтамнетов», кувалды и джамбы. Перед нами были герои не патриотической военной драмы, а скорее приключенческого романа.

В феврале 2022 года началась спецоперация на Украине. Даже из её названия понятно, что первоначально слишком вовлекать население в происходящие события не планировалось, поэтому национального подъёма, какой случился во времена Русской весны, никто не пытался провоцировать. Пресловутый символ Z был лишь тактическим знаком, обозначавшим группировку войск.

Однако СВО идёт уже два года, породив очередной виток развития околовоенной субкультуры. Она оказалась скорее синкретической и вобрала в себя пропорциональным образом всё, что было по теме с 2014 по 2022 годы. 1-я Славянская бригада недавно участвовала во взятии Авдеевки, а её фактический основатель, пока не получил срок, был одним из критиков (местами — критиканов) армейского руководства России. «Вставай Донбасс» зазвучал с новой силой, имена легендарных батальонов «Спарта» и «Сомали» вновь стали греметь в прессе, а битвы за Попасную, Соледар и Бахмут (Артёмовск) удесятерили популярность «Вагнеров». Татарский и Берег занялись активной медийной деятельностью и организацией инициативных групп. Топаз стал одним из популярнейших блогеров.

Легко заметить, куда всё пришло. Стрелков сидит, Пригожин, Берег и Татарский — мертвы, Топаз, слава Богу, жив, но всё больше переключается на проекты гуманитарного характера. Война также забрала многих известных донбасских командиров 2014 года: Клуни, Корса, Воха — сложно упомнить и перечислить всех даже и в большом тексте.

Все эти события, с одной стороны, трагичны, с другой — глубоко символичны. 24 февраля 2022 года Россия вступила в совершенно новый и очень сложный этап своей истории (иногда кажется, что несколько неожиданно для самой себя). Тем или иным способом, но из СВО постепенно исчез белогвардейский идеализм духа 2014 года, сам Донбасс явно устал быть сеттингом для военной экзотики, инициативные группы и медиазвёзды уступили место скучным системным людям и системной же рутине, а отмороженные «солдаты удачи» решились на мятеж, оказались обезглавлены и потеряли собственную структуру.

Более того, больше нет возникшего в ходе СВО «Шторма Z» — подразделения, набранного из заключённых. Недавно вышедшие мемуары Туленкова, который отвоевал в их составе, стали своеобразным прощанием с этим феноменом. Новые заключённые подписывают обычные контракты, в обмен получая не помилование, а УДО, и не уходят домой через полгода, а воюют до талого. «Каскад», покрывший себя славой, расформирован. Автономно держатся «Ахмат» и «Эспаньола». Но в целом спецоперация перевернула скатерть, и исчезают уже даже её собственные порождения. Нет никаких признаков, что эта тенденция пойдёт вспять.

В этом смысле тревога о превращении СВО в локальное явление была несколько не обоснована и направлена не туда. Как раз околовоенные субкультуры в их развитии с 2014 по 2022 год очень многое дали на первом этапе спецоперации. Все привносили что-то своё, причём никто никого не спрашивал: «а можно ли мы тоже как-то поучаствуем в деле борьбы с Украиной». Кто хотел — участвовал, и кое-что получилось даже у Прилепина.

Теперь же никаких субкультур нет, и жаловаться можно лишь на то, что сама СВО целиком и полностью выглядит как субкультурное мероприятие «для своих». Причём осталась таковым она даже после объявления частичной мобилизации — когда в тему волей-неволей вовлеклось гигантское количество людей.

Что делать, чтобы превратить её в мероприятие общенациональное? Ответ дан в начале текста: надо заговорить с русскими тем же языком, каким говорили в славные дни Русской весны. Воссоединение разделённого народа, возвращение утраченных территорий, славная Екатерининская Новороссия. Это поймут и подхватят автоматически. Пока этого нет, можно бесконечно пытаться рисовать образ страшного инфернального мирового зла, которому мы противостоим под селом Никольское, теряя людей, но это ни к чему не приведёт. Страшилки людям со здоровой психикой неинтересны, они от них прячутся и будут продолжать прятаться. Хоть бы и по ночным клубам с эстетически сомнительными вечеринками

Автор: Андрей Фунт