Переговорный процесс по Украине продолжается, и характерное поведение Владимира Зеленского уже снискало ему широкую славу по обе стороны океана, и вообще, можно сказать, по всей Земле. Оборот «Криворожская школа дипломатии» стал мемом, а президент незалежной добился уникального достижения как человек, сорвавший переговоры с США скандалом непосредственно в Овальном кабинете.

Между тем для России такое сочетание невероятной наглости, настырности и уверенности, что партнёра всегда можно кинуть, не может быть новинкой. Мы уже имели дело именно с таким поведением украинских лидеров. Причём не единожды.

Украинская государственность начала оформляться около XVII века в качестве казачьей Гетманщины. И с самого начала она приобрела все те черты, которые отравляют атмосферу на переговорах в наше время.

Подняв восстание против польского короля, казаки тут же начали искать, кто будет таскать им каштаны из огня. В качестве спонсора рассматривали крымского хана, турецкого султана, Швецию; по итогам перформанса приз достался России, которая вписалась в конфликт, получив длительную тяжёлую войну.

Схватка с Польшей отвечала интересам России, но казачья старшина интерпретировала результаты переговоров с Москвой глубоко по-своему. Русские принесли регулярное государство с налогообложением, законодательством и властной вертикалью. Руководство Гетманщины полагало, что налоги это от лукавого, а платить должна Москва ему (что та и делала, но хотела отдачи).

Вообще, конечно, политическая гибкость казачьей старшины должна была насторожить русских заранее. Богдан Хмельницкий бомбардировал Москву призывами вмешаться в конфликт, но по ходу войны он демонстрировал настоящую многовекторность и пытался устроить комбинации со всеми вокруг. Однако он хорошо понимал, что Россия— лучший партнёр по совокупности могущества, готовности участвовать в войне, культурной близости и, last, but not least, готовности не вешать самих казаков на всех доступных деревьях. В 1654 году совокупность этих соображений толкнула Гетманщину на Переяславскую раду — переход в подданство Москвы.

Пока казаков возглавлял Богдан Хмельницкий, всё было более-менее в порядке. Отношения с гетманом у русских сложились рабочие, схема «ты мне — я тебе» совершенно устраивала Москву. Однако после смерти этого многоопытного политика гетманскую булаву перехватил гетман Выговский. Этот тип перешёл к Хмельницкому из плена, куда он угодил в начале восстания. Теперь он сумел продать себя Москве как лидера казаков. Однако в этом качестве он повёл собственную игру. Гетман исправно собирал налоги, которые должны были пойти на жалование казакам, но до тех они не доходили. И если рядовых казаков как раз вполне устраивала Россия в качестве покровителя, то их коррумпированный лидер всегда косил глазом в другую сторону, понимая, что как только в Москве поймут, куда делись деньги, его голова покатится с плахи.

Результатом этой криминальной драмы стало открытое восстание. Схема была чудесной: Выговский предложил Польше принять Гетманщину обратно в своё подданство, в обмен же потребовал привилегии себе лично и своему протогосударству. Попутно он использовал в качестве союзников крымских татар.

Выговский разбил все горшки, какие смог, в итоге проиграл «контрвосстанию» казаков и бежал, а позднее был расстрелян поляками.

Сменивший его сын Богдана Юрий Хмельницкий поначалу держал линию отца, но в итоге оказался таким архипредателем, что по сравнению с ним Выговский выглядел приличным человеком. Трусливый и неумный, «Юрась» подписал с Польшей соглашение, которое возвращало Украину в состав Речи Посполитой и перешёл на сторону поляков прямо посреди идущей битвы между русским и польским войском. Преданный им воевода Шереметев попал в плен со всеми остатками своей армии и вернулся на родину глубоким стариком. В обмен на это Юрий вытребовал дополнительных преференций.

Предатель Юрий Хмельницкий в 1685 году был удавлен турками по итогам всех прочих политических комбинаций. А вот привести под руку короля всю Украину не удалось: именно тогда выпукло проявилось разделение на правый и левый берег Днепра, которое будет значимым фактором в украинской политике ещё долгие века.

После этого русские сочли, что склонность к предательству — это что-то среднее между профессиональной болезнью и квалификационным требованием к казачьему гетману. Однако и после этого ни один гетман до Мазепы включительно не покидал свой пост благополучно. Иван Брюховецкий попытался перебежать под крыло турецкого султана и был убит казаками. Демьян Многогрешный пытался снестись с Турцией и верно служил России в Иркутске — оттуда до турок было не достать. Иван Самойлович был просто коррумпированным деспотом, и этого типа в итоге низложили собственные казаки, а дальше он уехал в Тобольск. Наконец, судьба Мазепы общеизвестна.

Массы были настроены по-разному и, в общем, благожелательно к России, но руководство меняло стороны, интриговало, отдавалось султану и королям (разным) и никогда не оставляло уверенности, что ему все кругом должны.

Самое интересное, что во всех случаях предательство, измены, интриги, попытки увильнуть от обязанностей — ничего хорошего не принесли этим невеликим комбинаторам. Богдан Хмельницкий, единственный из данного ряда, кто в общем выполнял обязательства, не нарушал договоры без нужды и помнил, кто его союзник — умер своей смертью. Всех остальных их собственный схематоз отправил в ссылку, изгнание или в могилу. Поразительно (конечно, нет), но для того, чтобы выиграть в лотерею жизни гетманам нужно было только верно служить сюзерену, однако каждому хотелось больше власти и денег и меньше ответственности. Ради того, чтобы остаться никому не подотчётными, гетманы были готовы перебежать к Польше, призвать крымскую орду, отдаться туркам — в надежде обмануть и новых друзей.

Этот стиль политики оказывался раз за разом чрезвычайно устойчив, и покончили с этим праздником только императоры, остановив самовластье гетманов.

Современная украинская элита сделала из этой истории предательств совершенно особые выводы. Они решили, что в напёрстки просто играли недостаточно упорно. Зеленский понимает, что рискует разделить судьбу Мазепы, Выговского и сибирского сидельца гетмана Многогрешного. Но ему кажется, что избежать этой судьбы можно, если не вести более вменяемую политику, с учётом того, что партнёры имеют свои интересы и память, а играть в напёрстки до конца.

Но история учит нас, что пропетлять таким образом не получается. На Украине сформировалась определённая политическая культура, она взращивалась столетиями. Но ещё никому она не принесла успеха. Не принесёт и этому.