Скандал с увольнением Михаила Каабака и Надежды Рапоппорт (Бабенко) из стен больницы Национального медицинского Центра здоровья детей (НЦЗД) за использование своей, так называемой, схемы иммуносупрессии в прошлом году сыграл врачам только на руку. Восстановили не просто в должности, а еще и с повышением.

На сторону медиков, которые применяли сомнительные и дорогостоящие препараты с действующими веществами Экулизумаб и Алемтузумаб стали родители, активисты и благотворительные фонды, которые свято верили в профессионализм докторов.

До этого момента никто и не мог предположить, что «спасители» создали целую мошенническую схему по сбору и выводу средств.

Первое введение этих лекарств происходит за 2 недели до назначенной трансплантации. Следующее – за несколько часов до операции и фактически сразу после нее. Получается, что пока деньги не собраны, речи о хирургическом вмешательстве даже не идет.

Количество препаратов для своих пациентов профессор Каабак прописывает в собственноручно придуманном документе: «Тем, кого это касается», а уже его используют родители при сборе средств. Так, было и с Ванечкой. Ему назначили 2 флакона Кэмпаса по 30 мг – 1 540 000 рублей и 8 флаконов Солириса по 300 мг общей стоимостью 1 200 000 рублей.

Мальчика воспитывают бабушка с дедушкой, поэтому таких денег у них попросту нет. На отчаянный зов семьи откликнулся благотворительный фонд «Помоги спасти жизнь», который и собрал неподъемную для родных сумму.

Покупкой препаратов для 10-летнего парнишки, согласно Договору пожертвования, занималась автономная некоммерческая организация (АНО) «Центр содействия развитию и поддержке медицины». Именно ее рекомендовал сам Михаил Каабак, как «проверенную и надежную, с которой работает много лет».

Не доверять ей вначале, не было никакого смысла, пока не стали всплывать отдельные детали.

Центр содействия взял на себя обязательство купить и доставить дорогостоящие лекарства прямо до стен российского научного центра хирургии Петровского, где тогда еще работал Михаил Михайлович. Операцию выполнили.

Спустя месяц, поставщик-лекарств отдает фонду расписку, что препараты на сумму 2,7 миллиона рублей отданы лично Михаилу Каабаку. Гарантом передачи служили две подписи – нашего профессора и директора АНО Татьяны Рыжковой.

В этом якобы акте приема-передачи не указано ни наименования препаратов, ни даже их количество, а расплывчатая формулировка о «протоколе индукции» не дает никакой фактической информации. Спустя еще два месяца после проведенной Ване операции, 4 июня, Михаил Михайлович подготавливает «Акт выполненных работ». Прописывает профессор время и количество, введенных препаратов, которые совпали с опубликованным на сайте фонда. И только тогда – все цифры по лекарствам сошлись. На первый взгляд…

Проблемы начались, лишь когда президент благотворительного фонда «Помоги спасти жизнь» Евгения Бахметьева, стала формировать годовой отчет для жертвователей и нашла весьма странные нестыковки по потраченным средствам на Ваню. Масло в огонь подливал и резкий процесс ликвидации Центра Содействия.

Среди вороха бумаг не нашлось ни одного чека из аптек, не было и сертификата с прописанными сериями или номерами приобретенных препаратов в Европе, а также отсутствовали транзитные документы при пересечении границ. Запрашивали несколько раз, но Центр Содействия тянул резину.

Проверить наличие 2-х упаковок Кэмпаса и 8 Солириса на балансе российского научного центра хирургии имени академика Б.В.Петровского, где проводилась трансплантация у Вани, попросили исполняющего обязанности директора Игоря Семенякина.

Получается, что в истории болезни Ванечки, профессор Каабак не сделал ни (!) одной записи о введенных препаратах, а значит и не было никакой хваленной им индукцией иммуносупрессии.

Интересно и то, что никто кроме медийного трансплантолога и его «проверенного и надежного» Центра содействия, даже не видел купленные в Европе Кэмпас и Солирис, ведь до маленького Вани они дошли уже готовые к введению через капельницу.

Возникают закономерные вопросы: а применялись ли вообще дорогостоящие лекарства, или же…?

Помощь пришла сразу от двух фондов, которые разделили препараты между собой и собрали необходимые на их покупку 2,5 миллиона рублей. Трансплантацию мальчонке провели в марте текущего года. Казалось, что самое страшное уже позади.

Спустя несколько недель после операции, Диме становится хуже. Болезнь начала «сжирать» новую почку. Профессор Каабак и Ко уверяют, что справятся с этим. Но, как всегда, для этого нужно купить еще 10 флаконов Элизарии, стоимостью - 2 368 356 рублей.

Цифры для семьи Димы с учетом уже приобретенных препаратов перед трансплантацией – космические. Очередным сбором денежным средств теперь занимался знаменитый фонд «Клуб добряков» под руководством его основательницы Марии Субанты. Читатели отреагировали мгновенно, сумма собралась.

Недоумение вновь вызывала опубликованная на сайте клуба отчетность о потраченных средствах. Во главе угла – счет на 1,147 551 рублей о приобретение всего 4 флаконов Элизарии у компании «ЕСКО», которая выступила в качестве поставщика лекарств. Одна ампула, согласно документу, обошлась в 286 887 рублей. Но это меньше половины тех, лекарств, которые, по заявлению профессора, нужны Диме. А где остальное?

Еще практически 1,5 миллиона рублей Мария Субанта не тратит на лекарства для Димы, а отдает обновленной автономной некоммерческой организации «Общество содействия медицине» под руководством уже знакомой нам Татьяны Рыжковой. Именно их так рьяно рекомендовал Михаил Каабак.

За 1,5 миллиона рублей Татьяна Рыжкова лишь «берет на себя обязательство: Организовать обеспечение протокола индукции донороспецифической толерантности при трансплантации…».

Нагромождение медицинских терминов смахивает на обычную филькину грамоту, не имеющую под собой никакой юридической силы.

«Набор слов», с медицинской точки зрения, вызвал искренне недоумение у шести сторонних врачей-трансплантологов (по этическим соображениям, не пожелавшие указывать их имена). Согласно общему мнение, прописанные АНО термины – синонимы. Отдельно подметив, что в любом известном им случаи, данное обязательство/услуга/обязанность не может организовать совершенно сторонняя компания.

На что же благотворительный фонд Субанты переводит Центру содействия деньги? И куда пропали целых 6 флаконов Элизарии, которая могла вылечить пересаженную почку 6-летнего мальчика?

Ошибка при публикации на сайте фонда – исключается. Если просто сложить между собой оплаченный счет «ЕСКО» и переданные средства Татьяне Рыжковой сумма сходится.

Получается, что собранные родителями и неравнодушные людьми деньги благодаря слаженной работе «Клуба добряков» и профессора Каабака оседают в бессовестных карманах представителей Центра содействия. А до 6-летнего Димы никому из них нет дела.

Автономные некоммерческие организации, которые все это время всплывали от истории к истории, не зря рекомендованы Михаилом Каабаком как «проверенные и надежные». Тесная дружба между трансплантологом и четой Морозовых завязалась как минимум 5 лет назад.

В то время профессор впервые организовал на сайте pochka.org «Школу по трансплантации органов у детей» для специалистов. Естественно, на платной основе. Оплатить обучение можно было лишь по указанным реквизитам, принадлежащим как раз Центру содействия.

Возможно именно в тот период, компаньоны составили беспроигрышную схему по сбору и выводу денежных средств из благотворительных фондов и карманов родителей.

Возьмем, ради примера, историю 10-летнего Ванечки. Напомним, что Михаил Михайлович сказал родителям приобрести 2 флакона Кэмпаса по 30 мг (60мг) с действующем веществом Алемтузумаб и 8 упаковок Солириса по 300 мг (2,400мг) с действующим веществом Экулизумаб.

Приобретенных Центром содействия препаратов нет на балансе больницы, а также отсутствуют записи об их использовании и в истории болезни Вани.

Введенные лекарства, редакция Readovka нашла в личной электронной базе профессора Каабака на сайте pochka.org, которую сам трансплантолог позиционирует как «самый открытый регистр, где можно вести онлайн-дневник по каждому пациенту».

Простой интерфейс помогает быстро найти нашего Ваню и его назначения. Согласно этим данным, а их вводит лично Каабак, всего мальчику ввели: 60 мг Кэмпаса – 2 ампулы и 750 мг Солириса, то есть 2,5 флакона. Остаток последнего лекарства, а это - 5,5 флакона (1,650 мг) в базе врача найти не удалось.

Однако, согласно "Акты выполненных работ", который Центр содействия отдал в фонд "Помоги спасти жизнь", в день операции Каабак ввел сначала утром 1200 мг, а после вечером еще 1200 мг Солириса с действующим веществом Экулизумаб.

Терялись драгоценные миллиграммы дорогостоящих препаратов в базе Каабака от пациента к пациенту. Точкой отсчета при сравнении – стали те самые бумаги профессора «для тех, кого это касается», которые фонды использовали при сборе денежных средств.

Поэтапно проанализировав более 80 историй маленьких пациентов, которых оперировал по своей схеме медийный трансплантолог, приходим к выводу – им всем ввели в 2 раза меньше лекарств, чем требовал врач в самом начале.

Если мы преобразуем миллиграммы недостающих препаратов в денежный эквивалент, то получается, что Михаил Каабак неплохо наживался на горе родителей.

Средний денежный сбор на закупку Алемтузумаба и Экулизумаба на одного пациента составляет 3 – 4 миллиона рублей. Половина препаратов, согласно базе врача, не существует. Получается, что проверенный годами Центр Содействия, выступающий в роли поставщика, мог и не приобретать лекарства. В этом случаи, легко объясняется полная неразбериха в отчетности предоставляемой Татьяной Рыжковой перед благотворительным фондом «Помоги спасти жизнь».

С каждого отдельного пациента компаньоны могли снять около 1,5–2 миллионов рублей. Не очень много по масштабам страны, но космическая сумма для карманов родителей. Если брать за год, то в среднем Каабак проводит около 30 операций, и все по своей хваленной схеме иммуносупрессии. За последние 6-7 лет — их несколько сотен.

По грубым подсчетам, ежегодно в широкие кошельки трансплантолога и Центра содействия падает около 60 миллионов рублей. И это без учета филькиных грамот, как в истории с 6-летнем Димой.