Если спросить среднего человека, заставшего 90-е, какой у нас самый позорный, неудачный и обидно завершившийся вооруженный конфликт со времен падения СССР, вам, не задумываясь, скажут: первая Чечня. Проигрывать бородатым мужикам в трениках действительно было унизительно. А почему Россия проиграла первую войну в Чечне?

Главной проблемой России в этой войне было не то, что «ребят продали». Не то, что армия была полуразвинченная, с БМП старше водителей и самолетами, летающими на молитвах и одном крыле. И даже не та, что солдат мог попасть в Чечню, сделав три выстрела из штатного оружия. Главная проблема состояла в том, что у администрации Ельцина не было стратегии: мы банально не понимали, к чему хотим прийти, чего добиться и какими путями идти к цели, которой мы не знаем.

С 1991 года, когда стало ясно, что у нас в Чечне проблема, Россия попробовала переговоры, вложение сил в союзников внутри самой Чечни, тайную спецоперацию, силовой накат, снова переговоры, снова попытку разбить противника силой, еще одну одномоментную спецоперацию и в итоге – похабные соглашения летом 1996 года. Что мир не покупается позором, это стало ясно через три года, но до этого еще надо было дойти, и в итоге ломать пришлось уже намного более подготовленного и злобного противника большой кровью. Отличие второй войны от первой, а Путина образца 1999 года от Ельцина образца 1996 не в жесткой риторике, а в том, что на второй раз мы пришли в Чечню с четким планом: армия давит непримиримых до результата, а те, кто повменяемее, формируют новую администрацию Чечни и отстраивают ее как хотят, но с признанием суверенитета РФ. И этот план воплощали в жизнь до упора, не смущаясь ни от тактических неудач, ни от самых страшных терактов. Вышло грубо, брутально, но это все сработало, и подполье в Чечне либо легло в землю, либо пошло получать российские погоны, и в 2022 чеченец – это не тот парень, который воюет против русских в Чечне, это тот парень, который воюет вместе с русскими на Украине.

Так вот к чему этот исторический экскурс.

Судя по тому, что пробивается на публику о планах России на Украине, у нас реально кризис в том, что касается целеполагания и планирования. Судя по тому, что доносилось в прессу, первые требования России вообще сводились к тому, что Крым официально наш и ЛДНР признают. Но операция явно не тех масштабов, чтобы быть только про Крым и ЛДНР. Проходит полгода, и наша армия стоит на поле брани с нарядом сил, как будто для полицейской операции, главное событие – фейерверк в Москве, а против нас воюет страна, у которой проведена мобилизация и вообще все для фронта, все для победы. Ну ладно, можно рационализировать задним числом, почему началась СВО: противник радикально усилил армию, противник не скрывал намерения решить проблему Донбасса силовым путем и Крыма заодно. Но ответ на вопрос «почему» не равен ответу на вопрос «зачем». Какая у нас цель? Денацификация – это что? Демилитаризация – это что? Бог с ним, что по обоим пунктам, что бы ни подразумевалось, у нас явно не все хорошо, но сияющий маяк наш – он каков?

А второй главный вопрос – это то, какими способами мы воюем. Помните, несколько месяцев назад вся наша патриотическая общественность хором говорила: бейте по тяговым подстанциям, парализуйте им логистику. Наши трудяги с OSINT-фронтов аж готовые списки приносили: вот вам подстанция, вот ее координаты. В итоге несколько ударов было нанесено, стиснув зубы, по многочисленным просьбам трудящихся. И… и все. Никто не попытался развить тему, вроде как что-то разломали, да бросили. Мы будем наносить удар по Киеву. Ох, черт, ок, не вышло, значит, обойдем Славянск через Харьковскую область. Итог наблюдаем прямо сейчас, и он какой-то невеселый, но дело даже не в этом: дело в том, что наше командование тут же говорит «Ну ладно» и отходит вообще изо всей области, и при этом, что вообще какой-то кошмар, мы буквально объявляем, что это перегруппировка. Честно говоря, лучше вообще ничего не говорить, чем рассуждать о перегруппировке, потому что когда армия оставляет города и веси, а ее рупор говорит о перегруппировке, это вызывает в памяти исключительно цитату «но тут ему не поверили даже неграмотные часовые».

Нынче ночью российская авиация все-таки взялась за энергетику на украинской стороне и что-то истребила, погрузив во мрак несколько больших городов. В принципе, это хорошая идея – нашли у противника слабое место и ломаем его. Но.

Но главная опасность состоит в том, что это все окажется не начало планомерной работы по наведению паралича на неприятельскую энергосистему, а разовая акция – нам обидно, и мы плюнем неприятелю в суп. Нельзя ограничиваться разовыми акциями в таких делах. Мы деремся? Тогда деремся, надо быть последовательными. Последовательность и упорство значат больше, чем разовые яркие акции. Мы собираемся ломать всю энергетику противника? Окей, не вопрос: батальон «Кракен» должен ходить в темноте и в ведро, а не в соцсети. Но тогда нужно идти к этой цели упорно и не останавливаться на достигнутом.

И так во всем. Если у нас есть цель, нельзя бросать на полдороге, нужно упорно к ней идти. Определитесь, чего мы хотим добиться, как мы этого хотим добиться. И давайте бороться за достижение этой цели.

Если мы думаем, что само как-нибудь рассосется и если пустить на самотек, то оно куда-нибудь как-нибудь придет, то нет, не придет.

Нужны, извините, интеллектуальные усилия. И упорство.