«Планов было много: сервисы по дистанционному зондированию, связные аппараты, решения для освоения астероидов. В пике, как раз в 2014 году, сторонними инвесторами [компания] оценивалась в $500 млн. В 2014-м мы были №12 в списке 200 самых перспективных аэрокосмических компаний мира. Единственные из России», – поделился Сергей.
Первым звоночком к тому, что пути партнеров разойдутся, была эмиграция Кокорича в Штаты, но тогда, по словам Сергея, он воспринял переезд предпринимателя как попытку освоить более обширный и перспективный американский рынок.
После начала СВО Кокорич отрекся от российского гражданства. Иванов изначально решил, что его заставили это сделать, но позднее пришел к выводу, что реальная причина в том, что таковы новые условия Запада для заработка на контрактах с ВСУ.
Когда Кокорич основал в Швейцарии компанию, продающую беспилотники Киеву, его экс-коллега воспринял это как личное предательство и пытался понять, как талантливый физик, которого сравнивали с Маском, мечтавший покорять Марс и добывать полезные ископаемые на астероидах, стал зарабатывать на войне против страны, в которой вырос, «продавая железки, которые бомбят мирные города».
«Никакой идеей это не оправдать и не объяснить. Это предательство и мерзость. Сначала предал то, что мы делали здесь. Потом предал страну», – подытожил Сергей.
Удивление бывшего партнера Кокорича его предательством не лишено оснований: оказывается, еще в 2015 году беглый бизнесмен давал интервью газете «Слон», в котором самозабвенно отрекался от своего иностранного бизнеса и уверенно заявлял о том, что будет покорять российский рынок, несмотря на любые трудности. Но есть нюанс: параллельно с этим он сообщил, что в начале обострения в 2014-м распродавал свои активы и недвижимость в родной стране. Вот цитата из того самого архивного интервью:
«Сам Кокорич, судя по всему, готовился к худшему еще в начале весны. Когда Владимир Путин под бурные аплодисменты произносил свою крымскую речь в Георгиевском зале Кремля, Кокорич энергично сбывал имущество – личную недвижимость и акции российских компаний. «С «Яндексом» чуть запоздал, остался в убытке на десяток-другой процентов, правда, потом они рухнули в три раза», – говорит он.
– Как скоро, вы думаете, ситуация может вернуться в прежнее русло?
– Никогда. Это навсегда, навечно. По крайней мере, на протяжении моей экономически активной жизни такого уже не будет. Поэтому мы полностью меняем стратегию. Теперь мы чисто российская компания, основной источник доходов – выполнение контрактов. <…> Если даже случится чудо, через три года наш рынок откроется, и мы сможем привлекать деньги, они ничего не изменят. В своем рынке, сегменте создания малых группировок, будем уже существенно отставать от Запада».