24 февраля, действительно, очень сильно повлияло на мировую и российскую космонавтику, особенно в части научных и коммерческих проектов. К настоящему времени поставлены на паузу или отменены почти все международные космические проекты c участием США и стран Евросоюза, причем в большинстве случаев отмены были инициированы не российской стороной. В настоящее время на плаву остается только совместный проект Международной космической станции (МКС). В основном потому, что в нем «развод» физически невозможен – слишком большая интеграция российского и международного сегментов станции.

Большей частью отмена коснулась научных проектов, но и коммерческие тоже пострадали. Для того, чтобы адекватно понимать ситуацию нужно напомнить, что с 2019 года российская космонавтика находится под отложенными санкциями. Еще два с лишним года назад Пентагон запретил запуск на российских ракетах-носителях любых космических аппаратов, использующих американские комплектующие. То есть практически всех. Стартовать эти санкции должны были с января 2023 года, поэтому под российской коммерческой космонавтикой уже и так находилась мина замедленного действия.

Зачем Пентагон ввел подобные ограничения в 2019 году? С целью защиты американских коммерческих интересов и ослабления российской позиции. Например, еще в 2011 году США приняли так называемую «Поправку Вольфа», запрещающую правительственным учреждениям, в том числе NASA и Управлению по научно-технической политике Белого дома, сотрудничать с Китаем в области освоения космоса. Это сразу сделало космонавтику Китая «космическими париями», так как в большинстве международных космических проектов так или иначе присутствуют американские правительственные учреждения.

Поэтому жить большинству российских коммерческих проектов с европейскими или американскими компаниями оставалось менее года. Остановились бы запуски OneWeb, скорее всего, были бы приостановлены старты российских ракет с Куру (по крайней мере, с частью полезной нагрузки). Начало СВО 24 февраля просто ускорило все эти процессы разделения и попытки выбросить Россию с мирового коммерческого космического рынка, который плотно опекается американцами и где уже несколько лет царствует компания SpaceX. Впрочем, SpaceX действительно очень много сделала, чтобы стать таким лидером.

По итогу были остановлены запуски космических аппаратов проекта OneWeb и запуски российских ракет «Союз-2» с Гвианского космического центра (чаще этот космодром называют Куру). Ракеты запускались в пользу Европейского космического агентства, поэтому ESA потеряла возможность вывода своих миссий, а Россия – оплату за эти старты. С OneWeb ситуация еще сложнее. Проекты по созданию широкополосного доступа в интернет, как и многие другие космические проекты двойного назначения, теперь могут использоваться военными.

Лучшей иллюстрацией этого стала передача оборудования Starlink военным ВСУ для обеспечения связи во время военных действий на Украине. Соответственно, и Роскосмос оказался перед дилеммой – запускать ли за деньги космические аппараты, которые потом могут быть использованы против России. В итоге проект было решено прекратить.

С научными проектами все гораздо грустнее. Более всего обидно за совместный проект Роскосмоса и ESA «Экзомарс-2022», основной целью которого является поиск доказательств существования в прошлом и настоящем жизни на Марсе. Уже осенью этого года должна была стартовать наша ракета-носитель «Протон» с российской посадочной платформой «Казачок» и европейским марсоходом «Розалинд Франклин». Увы, но ESA заморозило эту миссию после 24 февраля, и успеть в пусковое окно этого года уже не получится.

Сейчас ведутся разговоры о том, будет ли проект продлен и запущен в 2024 году, но пока нет решения от ESA. Кроме того, есть вероятность, что к 2024 году прекратит работу TGO – совместная европейско-российская орбитальная станция, запущенная в 2016 году в рамках первой программы «Экзомарс». Пока же российская платформа у европейцев, а проект отменен. В этом году, так точно.

Еще одним серьезным ударом стало выключение немецкого телескопа eRosita, работавшего в составе российской рентгеновской орбитальной обсерватории «Спектр-РГ». Используя два телескопа: российский ART-XC и немецкий, обсерватория составляла максимально подробную карту Вселенной в рентгеновском диапазоне. Для этого оба телескопа работали совместно: один в более жестком спектре, другой – в менее.

После отключения немецкого телескопа пришлось эту работу отложить. Но это не значит, что «Спектр-РГ» не используется. Сейчас российские специалисты работают по другой, тоже очень важной для науки программе: осматривают наиболее интересные объекты, составляют подробную карту нашей галактики Млечный путь. По итогу получилась ситуация, что Россия взяла в проект Германию, но в один момент немцы попросили выключить их телескоп и поставили под удар всю научную программу. Благо, что у российских ученых был запасной план.

Кстати, «Спектр-РГ» – это один из проектов, которыми нам надо гордиться, а мы о них так мало знаем. На расстоянии 1,5 млн километров от Земли, примерно в четыре раза дальше, чем Луна, работает удивительный проект – один из лучших в мире рентгеновских телескопов. Кстати, в 2021 году он был награжден премией Марселя Гроссмана, своеобразным «Оскаром» в мире астрофизики.

Единственный выживший крупный международный проект – это Международная космическая станция. Бросить столько лет работы и миллиарды вложенных денег никто не решился, поэтому на МКС работа продолжается. Космонавты работают вместе с зарубежными коллегами, говорят, что они, в первую очередь, профессионалы, а потому проблем с общением на станции нет. Вскоре, возможно, продолжится практика перекрестных полетов, и впервые в истории на американском Crew Dragon полетит российская космонавтка Анна Кикина. Это вселяет оптимизм.

Впрочем, есть множество более мелких проектов, где не такое сильное давление чиновников, и там сотрудничество между учеными по-прежнему продолжается вопреки всем желающим окончательно разорвать наработанные годами связи.

Однако все не так плохо. Не нужно думать, что после 24 февраля российская космонавтика остановилась. Кроме уже указанных международных научных проектов, у России есть множество национальных космических программа, как военных, так и государственных. Продолжают создаваться новые космические корабли и ракеты, строится космодром Восточный. Ожидается в этом году и несколько научных космических запусков.

Просто после 24 февраля всем стало понятно, насколько важно для страны иметь собственные современные космические проекты и программы в сферах связи и дистанционного зондирования Земли. Например, критикуемый многими на этапе развертывания проект спутниковой навигации ГЛОНАСС показал, что независимый национальный проект, откуда тебя не могут исключить, это очень нужно. Поднимались разговоры даже про отключение GPS, но с учетом наличия у России ГЛОНАСС они не ушли дальше громких заявлений.

То же самое необходимо и во всех других областях. России требуется мощная система спутников дистанционного зондирования Земли как в оптическом диапазоне, так и радиолокационных. Требуется устойчивая спутниковая связь, удобная в использовании, требуется широкополосный доступ в Интернет. Все эти проекты должны быть национальными, и жалеть на них денег нельзя – без них нормальное развитие невозможно.

Именно безопасность в этих сферах должна быть первоочередной задачей. Естественно, нельзя забывать и про научные проекты, правда, теперь, скорее всего, они будут воплощаться в жизнь с другими партнерами. Повторить ситуацию, когда по запросу правительства ученые разрывают многолетний совместный проект, вряд ли кому-то хочется.

Какие международные проекты все-таки возможны в ближайшей перспективе? На самом деле сказать сложно, потому что многие из них могут оказаться похожими на громкий уход коммерческих компаний с российского рынка, за которым последовало тихое возвращение. Я бы очень хотел надеяться на улучшение ситуации с проектом «Экзомарс», в который вложено столько сил и времени ученых из самых разных стран и который может действительно сделать для науки очень многое.

Постепенно продолжается работа по совместному российско-китайскому проекту автоматической лунной станции. Проект очень долгосрочный и состоит из множества этапов. Причем он специально создавался с возможностью присоединения других стран и впоследствии даже частных компаний. Первые шаги Россия и Китай будут делать самостоятельно, а впоследствии предполагается создание совместных космических аппаратов, которые и возведут на Луне автоматическую станцию с распределением функций. С российской стороны началом работ должен стать запуск станции «Луна-25», которая пока планируется на сентябрь 2022 года.

Но в остальном сейчас говорить сложно. Возможно, чуть больше ясности появится ближе к концу лета.

Эта весна показала, что в космической отрасли, как и во многих других, очень важна независимость в критически важных инфраструктурных проектах. Национальные космические программы – это дороже и сложнее технически, но без возможных политических рисков.

Если бы Россия стала оператором сервиса Starlink или, и того хуже, начала бы его использовать в государственных проектах, то со стопроцентной вероятностью нас бы просто отключили от доступа сразу после 24 февраля. Это понимают и другие страны. Китай, Индия, Пакистан официально или неофициально не спешат давать добро Starlink, понимая возможные политические риски.

В научных программах да, просто невозможна работа без сотрудничества с другими государствами. Поэтому ее придется восстанавливать и выстраивать заново в ближайшие месяцы и годы, надеюсь, что это понимают все стороны. Но опять же, для того чтобы успешно и эффективно сотрудничать с другими странами, требуется показывать хорошие результаты самостоятельно. А значит, у российской космонавтики сейчас очень важная задача – показать, на что мы способны сами, без надежды на внешнюю помощь. И остается надеяться, что в руководстве российской космической отрасли это тоже понимают.