Армии воюющих стран столкнулись с тем, что оборонительные способности подразделений превзошли наступательные. При этом подобное явление не было, как многие думают, вызвано появлением новых видов вооружений. Скорее это стало следствием отсталости наступательной тактики в условиях войны нового типа. В 1918 немцы, имея на вооружении примерно те же образцы, что и в 1914, смогли прорвать фронт англо-французских войск и углубиться на 60 километров. Затем армии Антанты в ходе Стодневного наступления смогли прорвать уже немецкий фронт и обеспечить победу в войне. В 1914-1917 годах подобных прорывов, осуществленных пехотой, на Западном фронте не было. Причин тому множество, и почти все они лежат в области тактики.

Начать рассказа о стратегии армий Первой мировой стоит с безусловного бога этой войны — артиллерии. К развернувшимся боевым действиям она оказалась не совсем готова. Стрельба с закрытых позиций в некоторых армиях до ПМВ хоть и прорабатывалась с технической и теоретической сторон, но только в ходе войны стала основным методом ведения артиллерийского огня. Так, в армии Австро-Венгрии до Первой мировой стрельба с закрытых позиций не практиковалась вообще, в то время как в русской довоенной армии она получила широкое распространение еще во времена русско-японской войны. В ходе маневренной фазы первых месяцев ПМВ стрельба с закрытых позиций не имела такого критического значения, как в последующие годы войны.

Когда фронт встал, отставшая от реалий теория по ряду причин стала проблемой в первую очередь для самих атакующих. С одной стороны, обороняющийся противник имел время на пристрелку орудий на определенные огневые рубежи, через которые пойдет наступающая пехота, а наступающий, наоборот, не мог заранее пристрелять свою артиллерию по противнику, так как его точное расположение было неизвестно, ведь нормальной авиаразведки в первой половине войны не было. Сама тактика прямой пристрелки подразумевала полное уничтожение позиций врага, что требовало очень много времени и боеприпасов, которых в наступлении и так всегда не хватает.

Однако авиаразведка, оборудование передовых постов артиллерийских корректировщиков и другие способы ведения разведки дали методу прямой пристрелки «прожить» на полях сражений Первой мировой довольно долго. Его применение позволяло выставлять огневой вал перед пехотой, наступающей порядками, но уничтожать конкретные опорные пункты противника таким образом было сложно, особенно при небольшой нейтральной полосе, когда пристрелка, она же «артиллерийская вилка», неминуемо бы привела к попаданиям по своим.

Выходом из сложившейся ситуации стал метод стрельбы по исчисленным данным, или «стрельба по карте», когда огонь ведется без визуального наблюдения цели по заданным координатам. До Первой мировой такой способ стрельбы практически не использовался, оставаясь лишь уделом теоретиков, но с началом войны его необходимость стала очевидна. Отработка и выведение требующихся для его реализации артиллерийских формул заняли по факту всю войну — многие из них до сих пор используются вооруженными силами. Кроме отработки формул, воюющим армиям пришлось решать еще множество сопряженных с реализацией «стрельбы по карте» проблем.

Для начала необходимо было составить сами карты. Усердные инженеры на Западном фронте изменили рельеф так, что довоенные карты, если и были в наличии, зачастую уже не отражали реальности. Поэтому пришлось производить работу по составлению новых карт, привлекая для этого авиаразведку и военных топографов. После того как боеприпасы довоенного производства закончились и на фронт пошли снаряды, произведенные в условиях мобилизации, обнажила себя и проблема с артиллерийской амуницией. Снаряды даже из одной партии могли отличаться по весу, качеству пороха и многим другим показателям, что негативно сказывалось на работе артиллерии. Со временем армейцы пришли к тому, что на каждом участке фронта ежедневно стали выставлять новые данные для поправок, исходя из того, какая партия боеприпасов поступила. Следом в 1916 году промышленность воюющих стран смогла производить снаряды без подобных дефектов.

Лишь ближе к концу Первой мировой «боги войны» по обе стороны фронта смогли достичь той точности, которая позволяла открывать огонь по заданным координатам без пристрелки. И только эти условия позволили возникнуть тому, что и вывело войну из позиционного тупика — конечно, речь идет о штурмовых группах и их системе наступления.

Вообще «ударные» подразделения начали формироваться менее чем через год после начала войны, уже в 1915, и инициатива их создания исходила снизу, от простых армейских частей. Младшие офицеры воюющих сторон, близкие к полю боя, быстро поняли, что обычная на то время тактика «пехотных волн» не выдерживает испытания временем и вместе с другими факторами приводит к тому самому позиционному тупику. Раньше всех это поняли и начали исправлять немцы, так как у их офицеров было намного больше полномочий на обучение личного состава, нежели в других армиях. Военные верхи Германии в данном случае быстро перехватили инициативу и поддержали ее, создав первый штурмовой батальон. Казалось бы, подобная довольно крупная по меркам штурмовиков единица была создана для серьезных боев, но нет —главной целью таких батальонов было обучение офицеров и солдат навыкам создания в своих подразделениях штурмовых групп. С целью обучения талантливых представителей солдатского и офицерского состава, а также добровольцев направляли в штурмовые батальоны, где они обучались, параллельно оттачивая свои навыки в небольших атаках и локальных наступлениях. После завершения процесса обучения их возвращали в исходные части и заменяли на новых учеников, и процесс повторялся. Возвращенные в часть штурмовики собирали вокруг себя добровольцев и формировали штурмовые группы, которые со временем обрели официальный статус и были добавлены в штат пехотной дивизии. Так, в немецкой армии у каждой пехотной дивизии появилась штурмовая рота из трех взводов, в сумме насчитывающих 120 человек. На поле боя подобное подразделение делилось на три штурмовых группы. В остальных армиях штурмовики под другими названиями вошли в штат подразделений позже, чем у немцев. Кайзеровские генералы быстрее прочих поняли, что к позиционному тупику привела именно устаревшая тактика, а не оружие, и оказались абсолютно правы. Ведь в 1918 году, когда этот тупик уже был преодолен, армии в массе своей были вооружены теми же образцами, что и в 1914.

Да, многие виды оружия получили развитие — немцы (которые приняли на вооружение еще до войны Kugelhandgranate 13, уже в ходе боевых действий разработали знаменитую Stielhandgranate) легкие ручные пулеметы, которые существовали до ПМВ, только в ее ходе начали производить массово, так как военные осознали насколько они необходимы. То есть объемы производства условного ручного пулемета Мадсена, Льюса или Гочкисса можно было нарастить и до начала войны, но только боевые действия показали жизненноважную роль мобильного пулемета, как и многих других видов вооружения. Ведь тактика боев на Западном фронте менялась после каждого крупного сражения и концу войны претерпела кардинальные изменения.

Типичные действия штурмовой группы в конце Первой мировой, как правило, выглядели так:
перед наступлением на укрепленные позиции противника с помощью авиаразведки и военных топографов составляется детальная карта системы окопов и укреплений по ту сторону фронта. Эту карту изучают все части атакующих, офицеры штурмовых групп получают ее копии, которые отражают пятикилометровый участок их наступления и частично полосу наступления соседних частей на глубину 5-7 километров. В идеальных условиях до личного состава также доводятся рельефные макеты местности, где предстоит вести наступление. После изучения всех топографических материалов штурмовые группы выдвигаются из ближнего тыла, где они занимались боевой подготовкой, непосредственно на позиции. Если штурмовикам повезло и у части, к которой они прикреплены, есть автомобили, то выдвижение к передовой происходит на них. Перемещение на транспортных средствах позволяет взять с собой больше снаряжения — например, дополнительные гранаты, взрывчатку, а также стальные нагрудники.

Пока штурмовики изучают карты и подтягиваются в первую линию окопов, артиллеристы получают координаты приоритетных целей и высчитывают параметры стрельбы по ним с учетом поправок на партию снарядов и т.д. Наступление начинается с короткой артиллерийской подготовки, которая либо поражает, либо подавляет пункты управления, связи и пулеметные точки противника, параллельно ведется контрбатарейный огонь. Под прикрытием поднявшейся от разрывов снарядов пыли к вражеским позициям выдвигаются змейки штурмовиков, численностью менее десяти человек. При этом общее число атакующей штурмовой группы составляет примерно 30-40 солдат и офицеров. Артиллерия, подавив ранее обнаруженные опорные пункты противника, переходит к тактике огневого вала, выпуская на со временем отодвигающиеся огневые рубежи определенное количество снарядов без цели подавить конкретные узлы обороны противника. В это время штурмовики преодолевают нейтральную полосу, с помощью специальной группы разграждения или танков расчищая проходы в колючей проволоке. Для этих целей могут использоваться как кусачки и взрывчатка, так и специальное оборудование вроде деревянных мостков. Непосредственно к позициям противника штурмовики подходят рассредоточенным порядком, небольшими группами, используя принцип «огня и движения». Эта тактика до сих пор повсеместно используется в боевых действиях и по сути своей крайне проста — пока группа А движется вперед, группа Б подавляет противника огнем из автоматического оружия. Правда, для такой стратегии необходим ручной пулемет, который обладает высокой скорострельностью и убойной силой винтовочного патрона. Подобное оружие хоть и существовало даже на момент начала Первой мировой, тогда не имело такого высокого значения в глазах военных, и поэтому производилось в сравнительно скромных объемах. Лишь после осознания важности ручных пулеметов, к концу войны, ими удалось насытить штурмовые подразделения.

Но вернемся к нашей штурмовой группе, которая уже вплотную приблизилась к позициям противника и начала заходить в его систему окопов. Далее работа штурмовиков становится крайне методичной и однообразной — вооружившись автоматическими и полуавтоматическими карабинами они начинают зачищать узлы обороны противника по следующей схеме. Впереди по стандартной зигзагообразной линии окопов идет боец или группа бойцов с винтовками/карабинами/холодным оружием. За ними чуть поодаль следуют бойцы с гранатами и офицер. Еще дальше – бойцы с дополнительным запасом взрывчатки. Подобная группа забрасывает ее в различных формах и видах за каждый поворот окопа, в каждый блиндаж и каждую пулеметную точку. В случае наличия в линии окопов противника бетонированных дотов или каких-либо иных серьезных укреплений к делу подключается группа разрушения с массивными зарядами взрывчатки или же огнеметчики.

Пока штурмовики берут линию обороны противника, нейтральную полосу пересекают старые добрые волны обычных пехотных дивизий. Если им повезет, к тому моменту, когда они подойдут к позициям противника, их уже «вычистят» штурмовики. Обычные пехотинцы могут их даже не встретить, потому что бойцы штурмовых групп пойдут дальше вглубь обороны противника, вслед за огневым валом артиллерии. При подобных действиях штурмовики в реальных условиях за световой день могли пройти до 15-20 километров.

Но дальше подразделения «штурмтрупперов» сталкивались с проблемой, которую тактика решить не в состоянии — человеческой физиологией. Любой самый натренированный штурмовик не сможет преодолеть линию обороны противника, а потом еще совершить прорыв на 50 километров за один день. А даже если и смог, как до него будут доставляться боеприпасы, продукты питания и прочие предметы снабжения? Ответов на эти вопросы в Первую мировую не появилось, поэтому все прорывы фронта ограничивались максимум несколькими десятками километров и были достигнуты элитными, даже по современным меркам, подразделениями — немецкими штурмовыми дивизиями 1918 года, вобравшими в себя лучших бойцов со всей армии, которая на тот момент вела войну уже четыре года.

Проблемы, связанные с человеческим фактором, во Второй мировой войне решили с помощью стальных машин — танков, грузовиков, бронетранспортеров. В ее годы военные смогли разработать многие решения для маневренной войны, в частности концепцию подвижной обороны. Но все-таки базу к ведению современных боевых действий заложила именно Первая мировая война.

И сегодня где-нибудь под Бахмутом младшим офицерам все так же приходится работать с картой, разведывать местность и заниматься подготовкой своего личного состава. Только вместо разведывательных самолетов в воздухе летают коптеры, у офицера в руках вместо планшета с физической копией карты смартфон, рядовой штурмовик вооружен не карабином под пистолетный патрон, а автоматом Калашникова. Средства — меняются, война – остается.